Глагол в праиндоевропейском языке

Глаго́л — часть речи праиндоевропейского языка. Глагол в праиндоевропейском языке обладал категориями лица, числа, времени, залога и наклонения^[1]. Реконструкция праиндоевропейской глагольной системы — самая трудная область индоевропеистики^[2].

Все глагольные формы праиндоевропейского языка состоят из основы и окончания. Основы делят на тематические, заканчивающиеся на тематический гласный *e, чередующийся с *o, и атематические, не оканчивающиеся на гласные *e и *o. В истории отдельных индоевропейских языков прослеживается тенденция к уменьшению числа атематических основ и увеличению тематических^[3].

В праиндоевропейском языке существовало пять наборов окончаний: первичные активного залога, вторичные активного залога, первичные среднего залога, вторичные среднего залога, перфектные^[4]. Вопреки названию, данному на заре компаративистики, вторичные окончания древнее первичных, поэтому сейчас эти термины употребляют скорее в силу традиции^{[5][6][7][8][9]}. В связи с этим О. Семереньи предлагал называть вторичные окончания «примитивными»^[5].

«Первичные» и «вторичные» окончания^[5][10]:

«Первичные» образовались от «вторичных» при помощи показателя *-i, имевшего, по-видимому, значение «hic et nunc» (рус. здесь и сейчас) и добавлявшегося к «вторичным» окончаниям 1, 2, 3 л. ед. ч. и 3 л. мн. ч.^[5][11]

Есть две теории происхождения личных окончаний глагола: агглютинации (Ф. Бопп) — окончания восходят к личным местоимениям, адаптации — глагольные окончания восходят к именным флексиям^[12].

Способы образования основ презенса^[13][14]:

• Корневые основы (атематические и тематические);
• Редуплицированные основы (атематические и тематические);
• Основы с носовыми
  • с носовым инфиксом;
  • с суффиксами на -nā- и -neu-;
• Основы с суффиксом -sk- (только тематические);
• Основы с суффиксом -jo- (только тематические). Этот суффикс использовался для образования девербативных и деноминативных основ.

Обычно для праиндоевропейского языка реконструируют настоящее время, аорист и перфект, реже имперфект, плюсквамперфект и будущее время. Категория времени у праиндоевропейского глагола — относительно позднего происхождения. Считается, что ей предшествовала категория вида^{[15][16][17][18]}.

Формы различных времён образовывались от трёх основ глагола — основы настоящего времени, основы аориста и основы перфекта^[1][19][20]. Основа настоящего времени имела значение развивающегося действия, аориста — действия самого по себе или завершённого действия, перфекта — завершённого действия^[21], по другой гипотезе, основа настоящего времени имела значение незавершённого действия, аориста — завершённого действия, перфекта — состояния как следствия действия^[16].

Атематическое спряжение (на примере глагола «быть»)^[22][23]:

Тематическое спряжение (на примере глагола «нести», в славянских языках этот глагол означает «брать», в литовском «сыпать», для хеттского выбран глагол pehute- «доставлять», а для латинского legere «читать»)^[23][27][28]:

Имперфект образовывался присоединением к основе настоящего времени вторичных личных окончаний и аугмента. Древний имперфект сохранился лишь в индоиранских и древнегреческом языках, а также в виде хеттского претерита. Латинский, славянский, балтийский, армянский и кельтские имперфекты — позднего происхождения^[31][32].

Атематическое спряжение (на примере глагола «быть»):

Тематическое спряжение (на примере глагола «нести»):

Существовало три типа аориста: корневой, тематический и сигматический^[34][35][36]. Корневой аорист образовывался прибавлением вторичных личных окончаний к корню, гласный которого находился на полной ступени в единственном числе активного залога и на нулевой ступени в остальных формах^[36]. Тематический отличается от атематического наличием между основой и окончанием тематического гласного^[37]. Сигматический образовывался от основы аориста при помощи суффикса -s- и вторичных личных окончаний^[38].

Предположительно, значение прошедшего времени появилось у форм аориста не сразу, а первоначально они обозначали действие само по себе, факт (в отличие от форм презенса, обозначавших длительное действие)^[39].

Аорист и презенс восходят к одной форме — «примитиву» со значением действия, противопоставленной перфекту, обозначавшему состояние^[40][41].

Праиндоевропейский перфект сохранился в санскрите, древнегреческом и германских (в претерито-презентных глаголах) языках. Также праиндоевропейский перфект частично отразился в латинском перфекте, германском сильном претерите, хеттском спряжении на -hi и древнерусской форме вѣдѣ «знаю»^[42].

Перфект образовывался от основы перфекта при помощи особых окончаний^[43]. У ряда глаголов основа перфекта образовывалась с удвоением^[44][45].

В засвидетельствованных языках перфект обозначал состояние, существующее в настоящем и являющееся результатом действия в прошлом (ср. др.-греч. οἶδα и др.-инд. वेद (IAST: véda) «я знаю, потому что видел», др.-греч. βέβηκα «я пришёл и нахожусь здесь», др.-инд. शशाद (IAST: śaśāda) «я сел и сижу»), а также интенсивность действия. Предположительно, его первичным значением было обозначение состояния вообще^{[46][47][48][49]}. К. Г. Красухин считает, что в основе перфекта лежат стативные формы, восходящие к отглагольному наречию^[41].

По-видимому, перфект первоначально имел формы только активного залога, и лишь позднее образовались формы медиопассивного перфекта^[50].

Формы нередуплицированного перфекта^[51][52]:

В самом праиндоевропейском языке будущего времени не было^[53]. В ряде индоевропейских языков будущее время образовывается при помощи сигматических суффиксов. Его истоки видят в модальных формах настоящего времени с дезитеративным значением^[6][54]. А. Н. Савченко считал, что становление сигматического будущего на базе модальных форм началось в диалектах праиндоевропейского языка ещё до распада праязыка^[55].

В индоиранских, греческом, армянском и фригийском языках прошедшие времена образовывались при помощи аугмента — префикса *h₁e-, который, возможно, восходит к наречию со значением «в то время»^[56]. В авестийском и гомеровском греческом аугмент используется лишь факультативно. В армянском он сохранился остаточно^[32]. Хотя аугмент является ареальным новообразованием, закрепившимся в отдельных языках уже после распада праязыка, вполне возможно, что факультативно он мог использоваться уже в праязыке^[56]. О молодости аугмента свидетельствует также то, что он является единственным префиксом среди показателей времени, все остальные — суффиксы^[57].

Реконструируют два залога — активный (действительный) и средний (медиопассивный)^[58][59][60]. Действительный залог был немаркированным, средний маркированным^[19]. Позднее в некоторых отдельных индоевропейских языках возник также страдательный (пассивный) залог^[61]. В. Шмальштиг полагает, что категория залога в праиндоевропейском языке сформировалась в период становления субъектно-объектных отношений между глаголом и именем^[62].

Формы среднего залога сохранились в хеттском, индо-иранских, греческом и тохарских языках. В италийских, кельтских и готском языках они приобрели значение пассивного залога^[63].

Б. Дельбрюк полагал, что первоначальным значением медия было происшествие или состояние (а действительного залога — действие)^[64]. А. Н. Савченко привлёк данные хеттского языка и пришёл к выводу, что первоначальное значение среднего залога — состояние^[65].

Сходство окончаний и семантики медия и перфекта привело учёных к мысли об их общем происхождении^[66] (к этому выводу независимо друг от друга пришли Е. Курилович и Х. Станг)^[67]. А. Н. Савченко полагал, что первоначально медиум выражал состояние как процесс, а перфект — состояние как факт^[68].

Пример спряжения глагола «нести» в среднем залоге (для латинского языка взят глагол legere «читать»)^[28]:

Реконструируют четыре наклонения — изъявительное (индикатив), повелительное (императив), сослагательное (конъюнктив) и желательное (оптатив)^[69]. Индикатив является немаркированным, три остальных наклонения маркируются^[70]. Различие между сослагательным и желательным наклонениями заключалось, скорее всего, в том, что конъюнктив выражал бо́льшую степень вероятности^[71]. Оптатив выражал желание или намерение говорящего, а конъюнктив его волю или стремление^[72][73].

В качестве формы повелительного наклонения второго лица единственного числа использовалась чистая основа глагола^[74]. В остальных лицах использовались особые окончания императива^[75].

Пример повелительного наклонения глагола «нести» в среднем залоге (для латинского языка взят глагол legere «читать»)^[76]:

Сослагательное наклонение образовывалось путём прибавления к основе глагола тематического гласного и первичных личных окончаний^[77]. Во всех формах конъюнктива представлена полная ступень корня^[78].

Сослагательное наклонение, очевидно, имеет общее с презенсом происхождение. Е. Курилович предполагает, что это произошло в результате вытеснения старых форм презенса новыми: старые получили вторичную функцию, причём тематический гласный этих форм был переосмыслен как суффикс сослагательного наклонения^[79].

Спряжение глагола «быть» в конъюнктиве^[76]

Формы оптатива образовывались путём прибавления к основе глагола суффикса *-ɪ̯eh₁-/*-ɪ̯h₁- (в традиционной реконструкции *-ɪ̯ē-/*-ī-) и вторичных личных окончаний^[73][81][82].

Вторичные окончания оптатива заставляют предположить, что значение наклонения этими формами было приобретено лишь вторично, а первоначально они имели значение прошедшего времени^[83]. По мнению Е. Куриловича, формы оптатива являются по происхождению формами аориста с суффиксом *-ē-, причём суффикс оптатива *-ɪ̯ē- возник в результате переразложения в корнях с эпентетическим *-ɪ̯-, возникшим на стыке корня, заканчивавшегося на долгий гласный, и суффикса *-ē-: *pōɪ̯-ē-t «пил» (корень *pō-) > *pō-ɪ̯ē-t. В дальнейшем этот суффикс становится продуктивным и распространяется на другие корни^[84].

Формы атематического оптатива^[85][86]:

Формы тематического оптатива^[85][86]:

Формы инъюнктива существовали в индоиранских языках. Они представляют собой формы аориста и имперфекта без аугмента и имеют модальное значение. Среди учёных бытуют два мнения о статусе инъюнктива: одни считают его отдельным наклонением, другие рассматривают его лишь как остатки древних форм прошедшего времени, ещё не имевших аугмента^[89].

По-видимому, праиндоевропейский язык не располагал формами инфинитива, зато в нём уже имелись причастия^[90][91]. Также в праязыке могли образовываться отглагольные существительные, различные падежные формы которых легли в основу форм инфинитивов отдельных индоевропейских языков^[92][93].

Активные причастия настоящего времени образовывались при помощи суффикса *-nt-, активные прошедшего времени — *-wos-, среднего залога — *-mHno-. Кроме того, в отдельных языках причастиями стали индоевропейские отглагольные прилагательные, образовывавшиеся при помощи суффиксов *-no- и *-to-^[94].

• Красухин К. Г. Введение в индоевропейское языкознание. — М.: Академия, 2004. — С. 158—220.
• Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. — М.: Издательство ЛКИ, 2007. — С. 211—263.
• Савченко А. Н. Сравнительная грамматика индоевропейских языков. — М.: УРСС, 2003. — С. 257—327.
• Савченко А. Н. Древнейшие грамматические категории глагола в индоевропейском языке. // Вопросы языкознания, № 4, 1955. — С. 111—120.
• Сафаревич Я. Развитие формативов времени в индоевропейской глагольной системе. // Проблемы индоевропейского языкознания, 1964. — С. 13—17
• Семереньи О. Введение в сравнительное языкознание. — М.: УРСС, 2002. — С. 245—351.
• Тронский И. М. Общеиндоевропейское языковое состояние. — М.: УРСС, 2004. — С. 82—101.
• Adams D. Q., Mallory J. P. Encyclopedia of Indo-European culture. — London: Fitzroy Dearborn Publishers, 1997. — P. 465—468.
• Beekes R. S. P. Comparative Indo-European linguistics: an introduction. — Amsterdam — Philadelphia: John Benjamin’s Publishing Company, 2011. — P. 251—286.
• Bičovský J. Vademecum starými indoevropskými jazyky. — Praha: Nakladatelství Univerzity Karlovy, 2009. — S. 53—70.
• Adolf Erhart. Indoevropské jazyky (чешск.). — Praha: Academia, 1982.
• Fortson B. Indo-European language and culture. An Introduction. — Padstow: Blackwell Publishing, 2004. — P. 81—99.
• Kuryłowicz J. The inflectional categories of Indo-European. — Heidelbrg: Carl Winter, 1964. — P. 56—170.
• Meier-Brügger M. Indo-European Linguistics. — Berlin — New York: Walter de Gruyter, 2003. — P. 163—186.

Эта статья входит в число хороших статей русскоязычного раздела Википедии.