Заговор Пизона

За́говор Пизо́на (лат. coniuratio Pisonis) — крупный заговор против императора Нерона в 65 году с целью его убийства и передачи власти аристократу Гаю Кальпурнию Пизону. Закончился неудачей, большая часть участников погибла. Наиболее подробно описан у Тацита («Анналы»), упоминается у Диона Кассия, Светония и Полиэна.

В начале 60-х годов, после убийства матери и ухода обоих многолетних наставников (префект претория Секст Афраний Бурр умер, а Луций Анней Сенека добровольно отошёл от дел) поведение Нерона резко изменилось: он постепенно сократил полномочия сената, стал совершать экстравагантные поступки и, наконец, перешёл к прямой деспотии: массовым казням и конфискациям имущества. Это не могло не вызвать протеста в высших слоях римского общества. Сложился обширный заговор, зачинщиков которого определить затруднительно, но, скорее всего, это был не Пизон. Его кандидатура на роль будущего обладателя верховной власти возникла в планах заговорщиков поскольку он был связан родственными узами со многими аристократическими семьями и пользовался популярностью у простого народа. О дарованиях самого Пизона Тацит высказывается довольно скептически^[1].

Наиболее ревностными участниками заговора, «судя по твёрдости, с какой они встретили смерть», Тацит называет трибуна преторианской когорты Субрия Флава и центуриона Сульпиция Аспера, к которым присоединились знаменитый поэт и родственник Сенеки Марк Анней Лукан и консул будущего года Плавтий Латеран, а также представители сенаторского сословия Флавий Сцевин и Афраний Квинкциан. У некоторых заговорщиков с императором были личные счёты: например, Аннею Лукану Нерон, также упражнявшийся в стихосложении, завидовал и запрещал распространять свои сочинения, а Афрания Квинкциана «опозорил… в поносном стихотворении»^[1]. Дион Кассий не упоминает Пизона вообще; по его словам, во главе заговора стояли Сенека и префект претория Луций Фений Руф^[2].

Начавшись в довольно узком кругу, заговор постепенно охватил большое количество представителей всаднического сословия и офицерства. Наиболее влиятельной фигурой в рядах заговорщиков был префект претория Луций Фений Руф, «снискавший добрую славу своим образом жизни, но обойдённый расположением принцепса» из-за интриг своего напарника^[3]. Заговорщики медлили, не в состоянии определиться с планом убийства Нерона. Тем временем вольноотпущенница Эпихарида, которая была наложницей старшего брата Сенеки Юния Аннея Галлиона^[4], устав от их нерешительности, попыталась склонить на сторону заговора командиров Мизенского флота: поскольку Нерон любил морские путешествия, участие военных моряков расширило бы возможности заговорщиков. Наварх Волузий Прокул был одним из тех, кому Нерон поручил убить свою мать, и считал себя недостаточно вознаграждённым за это; в частном разговоре с Эпихаридой он угрожал отомстить императору. Эпихарида предложила ему присоединиться к заговору в расчёте на достойную награду, не называя имён своих сообщников. Однако Прокул предпочёл донести обо всём Нерону. На очной ставке Эпихарида всё отрицала, свидетелей их с Прокулом разговора не было, но поскольку у Нерона остались сомнения, она была удержана под стражей.

Опасаясь разоблачения, заговорщики решили ускорить выполнение задуманного. Отвергнув первоначальный план покушения на Нерона на вилле Пизона в Байях, они решили напасть на императора на посвящённых Церере цирковых играх. Плавтий Латеран под видом мольбы к императору должен был припасть к ногам Нерона и повалить его на землю, а остальные заговорщики нанести смертельные удары. Пизона, ожидающего в храме Цереры, вызвали бы Фений Руф с сообщниками и понесли в преторианский лагерь. Тацит со ссылкой на Плиния сообщает также, что Антония, дочь императора Клавдия, должна была сопровождать Пизона, чтобы привлечь к нему расположение простого народа, а затем вступить с ним в брак. Однако сам Тацит считает это сообщение совершенно недостоверным^[5].

Накануне намеченного дня покушения заговор был раскрыт по доносу вольноотпущенника Флавия Сцевина — Милиха (лат. Milichus). Возвратившись домой после продолжительного разговора с Антонием Наталом, Сцевин поручил Милиху наточить кинжал, взятый в одном из храмов и «посвящённый свершению великого дела»^[5], а также приготовить повязки для ран и останавливающие кровь средства. Кроме того, он устроил богатое пиршество, наиболее любимым рабам дал свободу, а остальных одарил деньгами. Милих, видя подозрительные приготовления и подстрекаемый женой, решил предать своего патрона. Он отправился к вольноотпущеннику Нерона Эпафродиту^[англ.], а тот доложил обо всём императору. Сцевин был схвачен, но ему удавалось оправдаться во всех обвинениях — до тех пор, пока дело не дошло до допроса Антония Натала. Допрошенные по отдельности, они по-разному отвечали на вопросы о содержании их последней беседы. Это вызвало подозрения, и обоих заковали в цепи. Они не вынесли вида показанных им орудий пыток. Первым заговорил Натал, указав на Пизона, а затем на Сенеку.

О роли последнего в заговоре достоверной информации нет; Тацит допускает, что признание Натала было оговором в стремлении угодить Нерону и облегчить собственную участь, поскольку другие допрошенные имя Сенеки не упоминали^[6]. Однако Дион Кассий и Плиний уверенно называют Сенеку одним из главных заговорщиков. Тацит передаёт слух о том, что на тайном совещании Субрия Флава с центурионами было решено, и не без ведома Сенеки, сразу же после убийства Нерона, которое должен был возглавить Пизон, умертвить и его, а верховную власть вручить Сенеке. Флав якобы говорил о том, что позор отнюдь не уменьшится, если по устранении кифареда (Нерон публично выступал с пением под кифару) его место займёт трагический актёр (Пизон выступал в трагедиях)^[7].

Узнав о показаниях Натала, Сцевин выдал остальных. Лукан, Квинциан и Сенецион долго хранили молчание, но, получив обещание безнаказанности (как впоследствии оказалось, не соответствующее действительности)^[8], назвали: Лукан — свою мать Ацилию^[9], а Квинциан и Сенецион — своих самых близких друзей. Нерон, вспомнив о доносе Волузия Прокула, приказал пытать Эпихариду. Однако палачи самыми жестокими пытками не смогли вырвать у неё признание, а на следующий день ей удалось покончить с собой. По Риму были расставлены войска, производились массовые аресты всех заподозренных в причастности к заговору. Фений Руф, ещё не выданный никем из заговорщиков, принимал участие в дознании вместе с Нероном и Тигеллином и даже остановил Субрия Флава, у которого была возможность убить императора во время расследования.

Пизона убеждали, пока не обнаружены все нити заговора, начать открытый мятеж, однако он предпочёл ожидать смерти в своём доме. Когда прибыл отряд, направленный для его ареста, Пизон покончил с собой, вскрыв вены. Своё завещание «он наполнил отвратительной лестью Нерону»^[10] в надежде оградить от преследования горячо любимую жену Сатрию Галлу. Затем был казнён Плавтий Латеран, причём рукой Стация Проксума, также участника заговора. Сенека отрицал своё участие в заговоре, однако получил приказ Нерона покончить с собой. Тацит со ссылкой на несохранившееся сочинение Фабия Рустика сообщает, что доносивший до Сенеки волю императора трибун преторианской когорты и участник заговора Гавий Сильван по дороге свернул к Фению Руфу и спросил, следует ли ему повиноваться, на что Фений Руф посоветовал исполнять приказание^[6]. Сенека вскрыл вены, а затем попытку самоубийства совершила и его жена Помпея Паулина, но по приказу Нерона, «не питавшего личной ненависти к Паулине и не желавшего усиливать вызванное его жестокостью всеобщее возмущение»^[11], была спасена.

Фений Руф, надеявшийся остаться безнаказанным, был разоблачён Флавием Сцевином и Церварием Прокулом и казнён. Многих военных из числа заговорщиков постигла та же участь. Субрию Флаву Тацит приписывает следующий ответ на вопрос Нерона о причинах участия в заговоре: «Я возненавидел тебя. Не было воина, превосходившего меня в преданности тебе, пока ты был достоин любви. Но я проникся ненавистью к тебе после того, как ты стал убийцей матери и жены, колесничим, лицедеем и поджигателем»^[12]. Также различным репрессиям подверглись многие лица, не принимавшие участие в заговоре, но признанные политически неблагонадёжными или вызывавшие неприязнь у Нерона, среди них консул Марк Юлий Вестин Аттик (покончил с собой), бывший муж Поппеи Сабины Руфрий Криспин^[англ.] и известный философ Гай Музоний Руф (изгнаны)^[13].

Милих получил награду и присвоил себе прозвище Сотер, то есть «спаситель». Антоний Натал и Церварий Прокул, своими показаниями разоблачившие многих сообщников, были помилованы. Были щедро вознаграждены Тигеллин, рядовые преторианцы и другие участники предотвращения заговора, включая будущего императора Нерву, который получил триумфальные знаки отличия^[14]. Сенат назначил многочисленные религиозные церемонии в связи с избежанием Нероном опасности^[15].

• Заговор Пизона описан в романах «Камо грядеши» (1894—1896) Генрика Сенкевича, «Нерон» (1965) Александра Кравчука, «Подземный гром» (1965) Джека Линдсея.
• Самоубийство Сенеки запечатлено на картинах Питера Пауля Рубенса (1612 или 1613), Маттиаса Стома (первая половина XVII века), Луки Джордано (около 1660), Жака Вайланта (до 1691), Жака-Луи Давида (1773), Мануэля Домингеса Санчеса (1871) и других.

• Тацит. Анналы, XV, 48—74: текст на латинском и русском
• Дион Кассий. Римская история, LXII, 24—27: текст на древнегреческом, английском и русском
• Светоний. Жизнь двенадцати цезарей, Нерон, 36: текст на латинском и русском
• Полиэн. Военные хитрости, VIII, 62: текст на древнегреческом и русском

• Грант, Майкл. Заговор Пизона // Нерон. Владыка земного ада. — М.: Центрполиграф, 2003. — 336 с. — (Nomen est Omen). — 6000 экз. — ISBN 5-227-01895-2.
• Сизек, Эжен. Заговор Пизона // Нерон. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. — 448 с. — (След в истории). — 5000 экз. — ISBN 5-222-00197-0.