Испанизация

Испанизация (исп. Castellanización; Españolización; Hispanización) — процесс добровольного либо насильственного перехода на испанский язык и усвоения испанской культуры. В самом испаноязычном мире различаются два близких, но достаточно чётко разграниченных понятия: кастильянизация — первичная испанизация начала колониального периода, и латиноамериканизация — вторичная испанизация в странах Нового Света. В ходе кастилизации произошло знакомство автохтонных народов (майя, кечуа, аймара и т. д.) с испанским языком и культурой, и развернулась активная метисация. В ходе колонизации, и особенно после получения независимости от Испании, каждая из испано-американских стран постепенно приобрела свой этнодемографический колорит, мало связанный с современной Испанией. В ходе латиноамериканизации эти испаноязычные субкультуры оказывают влияние на другие регионы. Так, во второй половине XX века произошла активная латиноамериканизация Майями кубинскими эмигрантами, а Хьюстона и Лос-Анджелеса — мексиканскими (мексиканизация). В отличие от предыдущих волн иммиграции, свыше 75 % латиноамериканских иммигрантов в США сохраняют испанский язык в той или иной мере.

Термин «испанизация» имеет различные значения, такие как:

• Лингвистическая испанизация, когда слово из иностранного языка модифицируется, чтобы адаптироваться к испанскому языку^[1]. Тогда говорят, что слово испанизировано или кастильизировано.
• Культурная испанизация, когда населения страны или региона частично или полностью переняло испанскую культуру. Нередко при этом для продвижения испанской культуры дискредитируются другие культуры, в первую очередь культуры меньшинств, как, якобы, устаревшие и старомодные.
• Империалистическая испанизация, когда Испанская империя подчинила себе коренные народы Нового Света, в результате чего они в значительной степени отказались от своих языков, традиций и культур. См. Испанская колонизация Америки.
• Языковая испанизация, когда преподавание испанского языка поощряется, а изучение других, в первую очередь языков меньшинств, затрудняется.
• Политическая испанизация, когда культура используется как политический флаг, чтобы общество поддерживало определённую политическую группу.

В испанском языке, как правило, термин «испанизация» (исп. hispanización) отличают от «эспаньолизации» (исп. españolización), производное от «эспаньол» (исп. español), которое обычно понимается как относящееся ко всей Испании.

На протяжении столетий многие слова различного происхождения стали испаноязычными или кастильизированными вследствие культурной ассимиляции на испаноязычных территориях, как, например, слово «алькальд», происходящее от арабского «алькади»^[2], и «галлардо», которое этимологически происходит от французского «gaillard»^[3].

В Испании термин «испанизация» может относиться к культурной и языковой абсорбции гуанчей, коренных жителей Канарских островов, захваченных испанцами в XV веке.

Он относительно редко используется в качестве синонима кастильянизации (исп. castellanización), то есть исторического процесса, в ходе которого носители языков испанских меньшинств, таких как каталонский, баскский, галисийский, астурлеонский и арагонский, лингвистически ассимилируются и постепенно отказываются от своего языка в пользу испанского. Поскольку часть этих языков имеют официальный статус вместе с кастильским испанским, предпочтительнее использовать термин кастильянизация.

Мориски (испанские мусульмане, вынужденно принявшие христианство после падения мусульманских государств Пиренейского полуострова, но продолжавшие жить отдельными общинами) в XVI веке подверглись интенсивной насильственной испанизации. После обращения всем им дали испанские имена, под которыми они были известны во всех официальных документах (хотя в частном порядке они, вероятно, продолжали использовать арабские имена). В 1567 году Филипп II Испанский издал королевский указ, запрещающий морискам использовать арабский язык во всех случаях, официальных и неформальных, в устной и письменной речи. Использование арабского языка в любом смысле этого слова было бы расценено как преступление. Им дали три года на изучение «христианского» языка, после чего они должны были избавиться от всех арабских письменных материалов. Неизвестно, сколько морисков выполнили указ и уничтожили принадлежащие им арабские книги и документы, а сколько сохранили их вопреки указу короля; известно, что указ вызвал одно из крупнейших восстаний морисков^[4]. В конечном счёте, у морисков было только два выхода: либо принять полную испаноязычность и отказаться от своей первоначальной идентичности, либо быть депортированными в Северную Африку.

В Испании в начале XVIII века, при короле Фелипе V, началась политика кастильянизации, теперь направленная уже на национальные меньшинства (баски, каталонцы, галисийцы и прочие), как следствие, вытеснение местных языков в процессе построения централизованной и единой нации с кастильской матрицей. Эта политика, проводимая до начала XX века и восстановленная в период диктатур Мигеля Примо де Риверы и Франсиско Франко, оформилась в создании централизованных государственных структур, в мобилизации психосоциальных механизмов, благоприятствующих распространению кастильского языка^[5], и в ряде правовых мер по навязыванию и распространению национального языка^[6]. Однако распространение кастильского языка не вышло за пределы тех не говорящих по-испански представителей высших слоёв, аристократии и буржуазии, которые предпочитали использовать более социально престижный язык власти, а их сферами деятельности были военная служба, администрация и правосудие, наука, культура и пресса. В частной сфере и в межличностных отношениях по-прежнему преобладали местные языки и диалекты. Распространению кастильского языка среди большинства не говорящего по-кастильски населения через основной возможный путь — школу — препятствовало недостаточное распространение школьного образования и низкий уровень экономики (что превращало посещение школы в роскошь), а также серьёзные структурные недостатки самой испанской школы.

Первая национальная перепись 1860 года показала что доля умевших читать и писать — тех, кого можно считать грамотными по современным критериям — достигла лишь 19,9 %, доля тех, кто умел только читать, составляла 4,5 %. В начале XX века доля неграмотных в Испании всё ещё составляла 60 % ^[7]. Во второй половине XX века, когда преподавание во франкистской Испании велось исключительно на кастильском языке, активизация миграции, благоприятствовавшая контактам между кастильскоязычными и прочими языковыми группами, а также социальные, экономические и культурные изменений в 1960-е и 1970-е годы, кастильский язык стал языком знаний и часто основным языком населения, уже получившего массовое образование (в конце 1970-х годов все испанцы от 6 до 12 лет считалось образованным)^[8]. В этом смысле показательно замечание лингвиста Жуана Куруминаса о распространении кастильского языка в Каталонии до повсеместного распространения грамотности на кастильском, навязанном франкизмом: «Наиболее образованные говорят по-кастильски с сильным и безошибочным акцентом, а остальные понятно, что используют его только при работе и очень часто в очень неправильной форме; остаётся ещё немало, не менее 20 %, в основном женщин, которые не умеют говорить на нём, и около 5 % (в отдалённых районах), которые едва его понимают»^[9]

В условиях широкого распространения кастильского как национального языка рост периферийных национализмов и движений в защиту своего собственного языка и культуры в конце XIX века способствовали сохранению других языков Испании и препятствовали процессу языкового замещения местных языков кастильским.

В Америке термин «испанизация» также используется для обозначения насаждения испанского языка в бывших испанских колониях и его принятия коренными народами. Этот процесс начался в конце XV века, одновременно с завоеванием испанцами Центральной и Южной Америк и возникновением Испанской империи. Все эти территории были испанизированы; однако там всё ещё есть много людей, которые придерживаются своей культуры, берущей начало у коренных народов Америки. До недавнего времени кастильянизация была официальной политикой правительств многих стран Испанской Америки^[англ.]. Лишь недавно в значительной степени появились программы межкультурного билингвального образования. То же самое происходит и с европейским населением неиспанского происхождения, например, с потомками итальянских и немецких эмигрантов в Чили и Венесуэле; это добровольно, поскольку некоторые из них до сих пор говорят на своих родных языках.

Филиппинский архипелаг находился под властью Испании с 1565 по 1898 годы, вначале как генерал-капитанство Новой Испании, затем как провинция Испании. С конца XVI века испаноязычная культура безудержно влияла на формирующуюся филиппинскую культуру, заложив основы современного филиппинского народа. Выросшая под австронезийским и иберийским влиянием, современная филиппинская культура во многом представляет собой смесь восточных и западных (в основном испанских) традиций. Хотя большинство филиппинцев по-прежнему в основном говорят на австронезийских языках, в филиппинских языках есть тысячи испанских заимствований. Кроме того, некоторые филиппинцы на юго-западе островов говорят на испанском креольском языке, известном как чабакано.

Благодаря большому количеству эмигрантов из Испанской Америки испанский является самым распространённым неанглийским языком, на котором в США говорят дома^[10]. По данным Бюро переписи населения США за 2019 год, на испанском языке дома говорят 41,8 миллиона человек в возрасте от пяти лет и старше, что более чем в два раза больше, чем в 1990 году^[11]. В то же время испанский постепенно вытесняется английским. В период с 2000 по 2015 год доля латиноамериканцев, говорящих дома по-испански, снизилась с 78 до 73 %^[12] Доля латиноамериканцев очень высока в некоторых частях Техаса и Нью-Мексико, а также вдоль американо-мексиканской границы, где испаноязычные проживали со времён испанского завоевания и колонизации в XVII и XVIII веках^[13], превышая 90 % в некоторых городах, например, в Ларедо (Техас), Ногалес (Аризона), Коачелла (Калифорния)^[англ.].

Некоторые города, в которых ранее преобладало англоязычное население, с тех пор стали преимущественно латиноамериканскими, например, Майами (латиноамериканское большинство к 1970-м годам)^[14] и Сан-Антонио (латиноамериканское большинство к 1980-м годам).

• Дёпара — испанизированный язык гуарани в республике Парагвай.
• Испанизмы

• Beatriz Garza Cuaron and Doris Bartholomew. Languages of intercommunication in Mexico. In: Stephen Adolphe Wurm, Peter Mühlhäusler, Darrell T. Tyron (1996), Atlas of languages of intercultural communication in the Pacific (1622 pages), pp. 1254–1290. Chapter 2. Historical outline, p. 1258, 2.1.5: Replacement of the dominant indigenous languages by Spanish, pp. 1260–1262. Chapter 4: Spanish as a language of intercommunication, from the Conquest to present. pp. 1270–1271.
• Rainer Enrique Hamel: Bilingual Education for Indigenous Communities in Mexico. Encyclopedia of Language and Education (2008), Part 5, Part 18, pp. 1747–1758.
• Juan Carlos Godenzzi: Language Policy and Education in the Andes. Encyclopedia of Language and Education (2008), Part 1, Part 4, pp. 315–329.
• Bierbach, Christine (1989) «'La lengua, compañera del imperio'? ou 'la filología, compañera del imperialismo?' — Nebrija (1492) au service de la politique linguistique du Franquisme». En: Bernard Py y René Jeanneret (comp.): Minorisation Linguistique et Interaction: Actes du Symposium Organisé par L'Association Internationale de Linguistique Appliquée et La Commission Interuniversitaire Suisse de Linguistique Appliquée, Neuchatel, 16-18 Septembre 1987. Ginebra: Librairie Droz, S.A., pp. 217–32.
• Cifuentes, Bárbara, y María del Consuelo Ros R. Oficialidad y planificación del español: dos aspectos de la política del lenguaje en México durante el siglo XIX (исп.) // Iztapalapa Revista de Ciencias Sociales y Humanidades. — Ciudad de México: Universidad Autónoma Metropolitana, 1993. — N^o 29. — P. 135–146. Архивировано 4 марта 2016 года..
• Dávila Balsera, Pauli; Eizagirre Sagardia, Ana, y Fernández Fernández, Idoia. Los procesos de alfabetización y escolarización en Euskal Herria, 1860-1990 (исп.) // Ikastaria. Cuadernos de Educación. — San Sebastián: Eusko Ikaskuntza, 1994. — N^o 7. — P. 63–99. — ISSN 0213-3636. Архивировано 4 марта 2016 года..
• Delgado Criado, Buenaventura (1994): Historia de la educación en España y América. La educación en la España contemporánea (1789-1975), Madrid: Ediciones Morata.
• Ferrer i Gironès, Francesc (1985): La persecució política de la llengua catalana, Barcelona: Edicions 62.
• Garza Cuaron, Beatriz, y Doris Bartholomew (1996): Languages of intercommunication in Mexico, en: Stephen Adolphe Wurm, Peter Mühlhäusler, Darrell T. Tyron (1996), Atlas of languages of intercultural communication in the Pacific (1622 pages), pp. 1254–1290. Chapter 2. Historical outline, p. 1258, 2.1.5: Replacement of the dominant indigenous languages by Spanish, pp. 1260–1262. Chapter 4: Spanish as a language of intercommunication, from the Conquest to present. pp. 1270–1271. (англ.)
• Godenzzi, Juan Carlos (2008): Language Policy and Education in the Andes. Encyclopedia of Language and Education, Part 1, Part 4, pp. 315–329. (англ.)
• Rainer Enrique Hamel y Héctor Muñoz Cruz. Bilingüismo, educación inigena y conciencia lingüística en comunidades otomíes del Valle del Mezquital (исп.) // Estudios Filológicos. — Valdivia: Universidad Austral de Chile, 1981. — N^o 16. — P. 127–162. — ISSN 0071-1713. Архивировано 4 марта 2016 года.
• Hamel, Rainer Enrique (2008): Bilingual Education for Indigenous Communities in Mexico. Encyclopedia of Language and Education, Part 5, Part 18, pp. 1747–1758. (англ.)
• López Martín, Ramón (1991): «Política educativa en la dictadura de Primo de Rivera», en Rosa Calatayud Soler y otros: Cuestiones histórico-educativas. España. Siglos xviii-xx, Valencia: Universitat de València, pp. 181–205.
• Pla Boix, Anna M. «L’ordenació de la qüestió lingüística a Catalunya de 1892 a 1936: el procés de reconeixement de l’estatut d’oficialitat del català» (каталан.) // Revista de Llengua i Dret : revista acadèmica. — Barcelona: Escola d'Administració Pública de Catalunya, 2005. — Juliol (num. 43). — P. 179–211. — ISSN 2013-1453..
• Pujol Berché, Mercè. Del bilingüismo histórico al plurilingüismo. La inmigración en Cataluña (исп.). — Perpiñan: Université de Perpignan Via Domitia, 2003. — 90 с.
• Pueyo i París, Miquel. Variables en el procés de minorització de la comunitat lingüística catalana. Tesis doctoral dirigida por el Dr. Joan Solà (каталан.). — Universitat de Lleida, 1987. — ISBN 9788469310397.
• Pueyo i París, Miquel (1996): Tres escoles per al catalans. Minorització lingüística i implantació escolar a Itàlia, França i Espanya, Lérida: Pagès Editors.
• Pueyo i París, Miquel. La facilitació: una hipòtesi per comprendre millor la recessió de la llengua catalana a Espanya, França i Itàlia (каталан.) : Els Marges. — Barcelona, 2000. — Num. 66. — ISSN 0210-0452.
• Pueyo i París, Miquel. Minorització lingüística, implantació escolar i expansió de la llengua nacional. Una altra manera d’explicar la recessió lingüística del català a Espanya, França i Itàlia (кат.). Universitat de Lleida (апрель 2003). Дата обращения: 26 марта 2023. Архивировано из оригинала 23 марта 2010 года.
• Ruiz, Francesc, Rosa Sanz y Jordi Solé i Camardons (1996): Història social y política de la llengua catalana, Valencia: 3 i 4.
• Sueiro Justel, Joaquín (2001): «Aspectos generales de la política lingüística española en América y Filipina», en Miguel Ángel Esparza Torres, Hans-Josef Niederehe y Benigno Fernández Salgado (eds.): Estudios de historiografía lingüística. Actas del III Congreso Internacional de la Sociedad Española de Historiografía Lingüística (Vigo, 7-10/02/2001), Hamburgo: Helmut Busque Verlag (Romanistik in Geschichte und Gegenwart, 8), pp. 695–707.
• Senz, Silvia. Una, grande y (esencialmente) uniforme. La RAE en la conformación y expansión de la “lengua común” // El dardo en la Academia (исп.) / Silvia Senz y Montserrat Alberte. — Barcelona: Melusina, 2011. — Т. 2. — С. 9–302. — 578 с. — ISBN 9788496614994.
• Sueiro Justel, Joaquín (2001): «Aspectos generales de la política lingüística española en América y Filipina», en Miguel Ángel Esparza Torres, Hans-Josef Niederehe y Benigno Fernández Salgado (eds.): Estudios de historiografía lingüística. Actas del III Congreso Internacional de la Sociedad Española de Historiografía Lingüística (Vigo, 7-10/02/2001), Hamburgo: Helmut Busque Verlag (Romanistik in Geschichte und Gegenwart, 8), pp. 695–707.
• Sueiro Justel, Joaquín (2002): La política lingüística española en América y Filipinas (siglos XVI-XIX). Lugo: Tris Tram.
• Francesc Xavier Vila i Moreno y Mireia Galindo Solé. Sobre la història i l’extensió de la norma de convergència lingüística a Catalunya // Posar-hi la base. Usos i aprenentatges lingüístics en el domini català (каталан.) / F. Xavier Vila i Moreno (ed.). — Barcelona: Institut d’Estudis Catalans,, 2012. — С. 31–45. — 112 с. — ISBN 978-84-9965-133-0. Архивировано 20 апреля 2018 года.
• Viñao Frago, Antonio. «La alfabetización en España: un proceso cambiante de un mundo multiforme» (исп.) // Efora : revista electrónica. — Universidad de Salamanca, 2009. — Marzo (v. 3, n^o 1). — P. 5–19. Архивировано 18 октября 2024 года..
• Zabaltza, Xabier (2006): Una historia de las lenguas y los nacionalismos, Barcelona: Gedisa.

• Nereo Hancco Mamani (qhichwa yachachiq): Irqikunap qhichwa simi kastilla simi ima Qhiwar ayllupi rimasqankumanta - El quechua entre los niños de una comunidad bilingüe surandina del Perú y su fortalecimiento (in Spanish and Quechua, article on castilianization in the Quechua village of Qhiwar near Sicuani) (исп.) (кечуа)