Богунова, Наталия Васильевна

«Наташа выросла в очень простой по уровню жизни и благополучия семье, но от Господа Бога ей был дан талант и интеллигентность и одновременно незащищённость перед жизнью — необходимыми для актрисы бойцовскими качествами она не обладала»^[1].

«Когда Наташа училась в балетном училище, туда часто приходили отбирать детей для торжественных мероприятий, на которых октябрята и пионеры должны были вручать высокопоставленным гостям страны букеты. На Богунову выбор падал чаще, чем на других. <…> А поскольку Наташа была очень красивой, воспитанной и умела держать себя перед публикой, её заметили и начали приглашать в кино»^[1].

«в класс пришёл знаменитый режиссер Игорь Таланкин. Нас всех, 11-летних детей, собрали в пионерскую комнату, чтобы он выбрал себе для съёмок в фильме „Вступление“ маленькую актрису. Я сниматься не собиралась. Но меня выбрали. Мне эта взрослая жизнь понравилась. Режиссёр Калик взял меня сниматься в картину „До свидания, мальчики“. Мне уже было 14 лет. Балет мой кувырком полетел. Я растолстела, сбить вес было невозможно»^[2] В итоге решила оставить хореографическое училище и стать профессиональной актрисой^[1].

«Она была закрытая, ни с кем особенно не дружила и вообще ходила, словно витая в облаках. Ей симпатизировал наш преподаватель Борис Бабочкин. Всё в рамках приличия — он был женат и глубоко порядочен, но видно было, что выделяет Наташу среди остальных — такая возвышенная, восторженная любовь немолодого мужчины к юности и красоте. Именно Борис Андреевич помог Наташе с квартирой — она жила в общежитии и нуждалась в жилплощади»^[5].

«Наташин тип — юная возвышенная девушка с сияющими глазами — был востребован в конце 1960-х — начале 1970-х годов прошлого века, а потом на смену ему пришли совсем другие героини — более яркие, смелые, раскованные»^[1].

«работать с ней было сложно. Она запросто могла встать во время репетиции и уйти»^[11].

«Мы любили друг друга, хотя брак получился очень коротким и на два города: Наташа — в Москве, я — в Питере»^[12]. «Всему виной была наша с Наташей занятость: я ездил по стране с киноэкспедициями, она много снималась и тоже редко бывала дома. Хорошей семейной жизни это, как вы понимаете, не способствовало. Мы часто ссорились, расставались и разъезжались, а потом мирились и съезжались снова».

«Театр к Богуновой хорошо относился. Дал квартиру. Когда болела, руководство устраивало её в клинику. У неё категорически не было друзей, такой особый склад характера. Не могу сказать, что она отталкивала людей, но с ней просто не хотели общаться. Она могла подойти и сказать, мол, кто-то и что-то у неё украл, проник к ней в квартиру или выслеживает её. Режиссёры из-за этого Наташу перестали снимать. Однажды я навестил её в больнице, она искренне удивилась»^[2].

«Там сменилось руководство, с которым она не нашла общего языка, и ей пришлось уйти. <…> В эпоху перестройки была членом правления московского отделения Союза кинематографистов, что говорит об уважении к ней коллег»^[1].

«Лет шесть назад я видела её в ток-шоу и очень за неё порадовалась. Ведь участие в таких проектах для нас — это шанс снова выйти на экран, напомнить о себе. А Наталия на тот момент прекрасно выглядела и, что немаловажно, прекрасно говорила. <…> У Богуновой же был талант красноречия: она прекрасно рассказывала. Потом редакторы хотели пригласить её ещё раз. Но она не согласилась, сказала: „Я плохо выгляжу“. Хотя ещё через пару лет мы встретились „вживую“ на Кинофестивале „Амурская осень“ в Благовещенске. И она была прекрасна: подтянута, модно одета, было видно, что очень за собой следила»^[13].

«С болью делилась, что по молодости делала аборты, ведь тогда у неё карьера стояла на первом месте. Да и мама не препятствовала, за что Наташа потом очень на неё обижалась. У них были напряжённые отношения, на моих глазах ссорились. „Что лежишь, я голодная, иди приготовь что-нибудь!“ — требовала актриса у родительницы. У Богуновой был невыносимый характер, даже если бы и возникли у меня к ней симпатии, она женщина интересная была, то её характер быстро бы убил все чувства»^[2].

«К сожалению, это не первый и не единственный случай, когда на имущество одиноких актёров или их родственников посягают морально нечистоплотные люди. <…> В подобных случаях Союз кинематографистов и Гильдия актёров России нанимают адвокатов и бьются за эти квадратные метры. <…> принадлежавшие Богуновой квартиры удалось отбить. В одной она жила, другую сдавала, поэтому, даже не работая, не бедствовала, как многие другие советские актёры»^[1].

«Наташа обратилась ко мне за помощью, когда нужно было выселить чужих людей из квартиры её матери. Пока она лежала в больнице, этой квартирой завладели, на мой взгляд, посторонние люди. <…> Она была очень активна, мобильна, ходила на Московский кинофестиваль, пересмотрела все фильмы, её узнавали, помнили зрители. У неё был эмоциональный подъём. Она готовила новую концертную программу, собиралась поменять гардероб — множество планов. Ничто не предвещало беды. Советовалась, куда поехать отдохнуть, чтобы утешиться и забыть о чёрной полосе в жизни. После того как она сдала мамину квартиру, у неё появились деньги, накопилась пенсия за время, что лежала в больнице. Она хотела поехать в круиз по России, потом решила в Италию, потом сообщила, что уезжает на Крит»^[9].