Рокотов, Фёдор Степанович

Фёдор Степанович Рокотов
Дата рождения	около 1735–1736
Место рождения	имение Воронцово, ныне в черте Москвы
Дата смерти	12 (24) декабря 1808(1808-12-24)
Место смерти	Москва
Подданство	Российская империя
Род деятельности	художник, портретист
Жанр	портрет
Стиль	русский классицизм
Учёба	Императорская Академия художеств (1760–1762) Наставники: Л. Ж. Ле Лоррен Л. Ж.-Ф. Лагрене Ф. Фонтебассо
Звания	академик ИАХ (1765)
Медиафайлы на Викискладе

Фёдор Степа́нович Ро́котов (около 1735—1736^[1][2][3], имение Воронцово, ныне в черте Москвы — 12 [24] декабря 1808, Москва) — русский живописец, крупнейший московский портретист екатерининского классицизма; автор хрестоматийного коронационного портрета Екатерины II, составивший также портретную галерею московской знати эпохи её царствования. Академик Императорской Академии художеств (с 1765).

Рокотов родился в тридцатых годах XVIII века в подмосковном имении князей Репниных Воронцово (ныне в границах Москвы). Его происхождение остаётся дискуссионным. Первоначально, на основании того, что его имя стояло под «Правилами Московского английского клуба», в котором могли состоять только дворяне, считалось, что он имел происхождение из псковских дворян Рокотовых^[4] — поэтому И. Э. Грабарь полагал возможным считать «Портрет молодого человека в гвардейском мундире» автопортретом художника^{[* 1][* 2]} (в каталоге ГТГ 2015 года это предположение полностью отведено).

Когда в середине 1950-х годов искусствовед А. И. Михайлов обнаружил в Московском областном историческом архиве челобитную Рокотова, датированную августом 1776 года, где тот писал о «моем брате Никите Степанове сыне Рокотове, служителе князя Петра Ивановича Репнина», отпущенном вместе с женой и детьми на волю^[8], он выдвинул версию о происхождении художника из крепостных. Затем, с целью согласования этих двух версий, было сделано предположение, что Фёдор Рокотов мог быть незаконным «хозяйским» ребёнком, — возможно, сыном князя П. И. Репнина, давшего ему вольную ещё в юные годы^[7][9]. Однако, как указывает М. Коробко, на момент зачатия Рокотова князь Репнин постоянно жил в Петербурге в Сухопутном шляхетском корпусе, и если и бывал в Воронцове, то эпизодически, при этом тогда ему должно было быть 12-13 лет, что делает гипотезу об его отцовстве шаткой^[10]. При этом попытка в постсоветское время вновь поднять документ о крепостной зависимости, на который ссылался А. И. Михайлов, оказалась безуспешной: «Указанное Михайловым дело по приведенной ссылке современными исследователями (Т. Г. Гармаш) не найдено, как до сих пор не обнаружены документальные свидетельства освобождения от крепостной зависимости самого Фёдора Рокотова»^[11].

Известно, что в 1755 году И. И. Шувалов приехал в Москву набирать одарённых юношей для создававшейся в то время в Петербурге Академии художеств. Он заметил Рокотова и увёз его с собой в столицу. Вероятно, юноша поступил в Сухопутный шляхетский корпус, поскольку в первые годы после приезда в Петербург писал в основном кадетов^[12]. После получения чина ротмистра, дававшего дворянство, он уволился с военной службы^[13]. Ранние работы Рокотова производят впечатление непосредственности, даже некоторой безыскусственности^[14].

С 1757 года Академия помещалась в доме Шувалова. Согласно Якобу Штелину, Рокотов занимался здесь с иностранными мастерами Луи Ле Лорреном и Пьетро Ротари^{[* 3]}, усваивая принципы эстетики рококо; также собрание картин Шувалова должно было произвести на него значительное впечатление. Изображение Шуваловской галереи — единственная известная работа Рокотова в ином жанре, нежели портретный (сохранилась в копии Андрея Зяблова, ученика Рокотова и крепостного Струйского).

В 1760 году, по словесному приказанию Шувалова, Рокотов был зачислен в Академию художеств. С 1762 года, став адъюнктом, уже надзирал над занятиями других учеников. В парадных портретах петербургского периода демонстрирует полное знакомство с приёмами западноевропейской живописи того времени. В 1763 году был приглашён в Москву писать коронационный портрет Екатерины II. «Почти геральдический по своей отточенности профиль» так польстил императрице, что она распорядилась впредь изображать своё лицо по оригиналам Рокотова^[16].

В 1765 году Рокотов был удостоен звания академика «за оказанный опыт в живописном портретном искусстве» и копию с картины Луки Джордано «Венера и Амур». Якоб Штелин видел у него в квартире сразу 50 неоконченных портретов за раз^[17]. Хотя преподавательская деятельность в Академии не была занятием прибыльным, её руководитель Иван Бецкой запрещал академикам вести частную портретную практику — вероятно, по этой причине Рокотов в конце 1766 года покинул Петербург и вернулся в Москву.

В «первопрестольной» на Рокотова посыпались заказы от родовитых московских семей, не избалованных вниманием мастеровитых художников. За свои работы Рокотов брал недорого — всего 50 рублей, в 15 раз меньше, чем требовали заезжие иностранцы^[18]. Основное внимание уделял похожести лица, а не отделке платья.

Богдан Умский, заказавший ему в 1768 году серию портретов опекунов Московского воспитательного дома, сетовал, что такой молодой художник «за славою стал спесив и важен»^[19]. Согласно записи в журнале Опекунского совета от 22 ноября 1768 года, за портреты С. В. Гагарина, П. И. Вырубова и И. Н. Тютчева, он получил по 100 рублей: «Положим академику г-дину Рокотову за написание им трех опекунских портретов за каждый по сту, итого триста Рублев выдать из опекунской суммы и впредь по написании таковых выдавать за каждый по сту Рублев»^[20]. Хотя последний портрет не был закончен^{[* 4]}, он также был выкуплен и, среди прочих, находился в Воспитательном доме вплоть до революции. Это был последний официальный заказ, принятый Рокотовым — отныне он работал только для частных клиентов.

С конца 1760-х до начала 1790-х годов художник написал «всю Москву». Из-под его кисти вышли целые фамильные галереи (например, графов Воронцовых), изображающие представителей двух-трёх поколений одного семейства. В советское время считалось, что Рокотов противопоставлял холодной парадной живописи сановного Петербурга портреты нарочито тёплые, непринуждённые, интимные, свидетельствующие о близком знакомстве художника с моделями. Неприятие внешних эффектов, всего показного проявляется в затаённости чувств моделей, в их внутренней сосредоточенности, в эмоциональной приглушённости^[14].

Серьёзные юношеские лица выступают на свет словно из глубокого мрака, исполненные поэтичности и проникнутые обаянием молодости, сквозящим в нежном цвете губ и румянце щёк, во влажном блеске глаз из-под тёмных полукружий бровей. Поток неяркого, но интенсивного света как бы утончает фигуры, часто не охватывая модель в целом, но лишь вызывая из темноты освещённую сторону лица и шеи, выдвинутое вперёд плечо; жидкие мазки белилами или розовой краской создают впечатление мерцания в полутьме кружев, драгоценностей или муаровых лент.

— Г. Г. Поспелов^[14]

В 1772 году Рокотов стал одним из основателей Московского английского клуба, поставив одну из шести подписей под его правилами. Он также был масоном, как и многие его современники. В 1774 году состоял в московской ложе «Клио»^[21]. Выписывал новиковский журнал «Утренний свет».

В 1776 году, не имея собственной семьи, он выхлопотал вольную своим племянникам, отдал их в кадетский корпус и сделал своими наследниками.

В 1781 году приобрёл земельный участок на Старой Басманной, в приходе церкви великомученика Никиты^{[* 5]}.

Количество портретов, приписываемых Рокотову, поражает — при том, что работал он не очень быстро («никогда скорее месяца не рабатывал что-нибудь с натуры»^[22]). Вероятно, многие из них были выполнены вместе с учениками (так, в 1787 году в доме Рокотова жили четверо крепостных, и среди них два брата-ученика, 27-летний Пётр и 25-летний Иван Андреевы). В 2006 году Л. Маркина пишет: «в последней монографии И. Г. Романычевой указано 152 подлинных произведения Рокотова, и всего семь работ сохранили автограф мастера. Однако не каждый автограф может служить подтверждением авторства художника»^[11].

В 1780-е годы из рокотовской портретописи исчезает та рокайльная дымка, которая придавала им атмосферу недоговорённости, даже некоторой таинственности. «На смену манящей полумгле приходят более отчётливые красочные тона, объёмы становятся более определёнными»^[14]. Поздние московские портреты Рокотова наряднее и импозантнее прежних — ближе к господствовавшей в то время стилистике классицизма. Художник более тщательно «выписывает воздушные кружева, переливы атласных лент и шёлковых платьев, игру света на драгоценных украшениях», однако заученная мимика и напряжённый взгляд часто не пускают зрителя внутрь образа^[23]. Женские портреты, как правило, овальной формы. В лицах моделей всё чаще проскальзывает надменность, осознание своего превосходства над окружающими^[14].

После разгрома московских масонов продуктивность Рокотова резко падает. Последние известные работы датируются началом 1790-х годов; краски на них крайне скупы, почти монохромны. Эти особенности принято объяснять ослаблением зрения художника^[23].

О последних двадцати годах жизни сведений сохранилось немного. Воспитанные им племянники сделали успешную военную карьеру, дослужились один — до звания майора, другой — штабс-капитана.

Художник скончался в Москве 12 (24) декабря 1808 года. Похоронен племянниками на кладбище Новоспасского монастыря, где его могила быстро затерялась.

В провинциальных музеях и частных коллекциях хранится множество портретов в рокотовском стиле. Имена большинства моделей утрачены и восстанавливаются более или менее гадательно. Очевидно, в Москве конца XVIII века существовал целый «круг Рокотова»^[23]. Творческие особенности художников, подражавших знаменитому мастеру, в том числе его непосредственных учеников, до сих пор прояснены плохо — соответственно, весь этот массив живописи продолжает атрибутироваться именно Рокотову.

Имя и творчество художника до начала XX века даже в искусствоведческих изданиях вспоминали редко. В его «возвращении» огромная заслуга принадлежит Сергею Дягилеву, который устроил в 1905 году в Петербурге в Таврическом дворце «Историко-художественную выставку русских портретов». В это время Русский музей не имел ни одной его работы, а в Третьяковской галерее находился только «Портрет Г. Г. Орлова». Только в 1920-х годах в государственные музеи стали поступать картины Рокотова из национализированных частных коллекций.

Интерес широкой публики к портретисту XVIII века был поддержан Николаем Заболоцким, который на портрет А. П. Струйской в 1953 году написал стихотворение, ставшее хрестоматийным:

В 1978 году на юго-западе Москвы, в районе Ясенево, появилась улица Рокотова. В 2008 году в Новоспасском монастыре был установлен памятный камень^[24]. В 2010 году Почта России выпустила марки, посвящённые художнику.

Комментарии

Источники

• Рокотов Федор Степанович / Г. Г. Поспелов // Ремень — Сафи. — М. : Советская энциклопедия, 1975. — С. 183. — (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 22).
• Ф. С. Рокотов. Собрание Исторического музея (каталог). М., 2020
• Сучков С. В. Фёдор Степанович Рокотов. — Л.: Художник РСФСР, 1976. — 48 с. — (Массовая библиотечка по искусству). — 30 000 экз.
• Кончин Е. В. Московский поиск. — М.: Московский рабочий, 1978. — С. 128—149. — 50 000 экз.
• Кочик О. Я. Загадки Рокотова // Возрожденные шедевры. М., 1963
• Маркина Л. А. Ф. Рокотов. Из собрания ГТГ. М., 1986
• Молева Н. М. Загадки Рокотова. — М., 1994.
• Кондаков C. Н. Юбилейный справочник Императорской Академии художеств. 1764–1914 : в 2 т. / составил С. Н. Кондаков. — СПб. : Товарищество Р. Голике и А. Вильборг, 1915. — Т. 2 : Часть биографическая. — С. 169. — [4], VI, 454, [5] с. : ил., портр. — OCLC 707072219.
• Романычева И. Г. Федор Степанович Рокотов: Жизнь и творчество. — СПб.: Эго, 2008. — 352 с. — 400 экз. — ISBN 5-86983-024-9.
• Римская-Корсакова С. В. Технологическое исследование произведений Ф. С. Рокотова из собрания ГРМ // Романычева И. Г. Федор Степанович Рокотов: Жизнь и творчество. СПб., 2008. С. 244—272.

• Профиль Ф. С. Рокотова на официальном сайте Российской академии художеств
• Фёдор Рокотов в Web Gallery of Art  (англ.)
• М. И. Ершова. Фёдор Рокотов в кругу современников.