Государственный строй Русского царства

В статье есть список источников, но не хватает сносок. Без сносок сложно определить, из какого источника взято каждое отдельное утверждение. Вы можете улучшить статью, проставив сноски на источники, подтверждающие информацию. Сведения без сносок могут быть удалены. (25 декабря 2021)

Политический строй Русского царства — политическая система, система государственного управления, существовавшая в Русском Царстве в период с 1547 по 1721 год.

У царя была сосредоточена вся полнота верховной государственной власти (законодательная, исполнительная и судебная). Все действия органов власти совершались только от имени царя и по царскому указу. Духовенство в свою очередь разработало идеологическое обоснование царской власти. В обществе было мнение о безальтернативности власти царя. Так, например, в 1612 г. второе земское ополчение в своих грамотах говорило о необходимости «выбрати общим советом государя, чтоб до конца не разорится. Сами, господа, все ведаете: как нам ныне без государя против общих врагов… стояти?». В 1677 г. русский резидент в Польше Тяпкин писал, что «не такие тут порядки, что в государстве Московском, где государь как пресветлое солнце в небеси единый монарх и государь просвещается, и своим государским повелением, яко солнечными лучами, всюду един сияет, единого слушаем, единого боимся, единому служим все».

Власть московского государя была неограниченной. Но в руках Ивана Грозного в период опричнины эта власть превратилась уже просто в произвол. Московский государь был только морально ограничен старыми обычаями и традициями, в особенности церковными. Григорий Котошихин, современник царя Алексея Михайловича писал: «А вновь Московский царь князем учинить не может никого, потому что не обычай тому есть, и не повелось». Попытка нарушения старых традиций и обычаев, предпринятая Лжедмитрием I, окончилась его гибелью; она удалась лишь Петру I, после того как сами эти обычаи и традиции «поизшатались».

К государю приходило много жалоб населения («челобитья великие и докука беспрестанная») на злоупотребления должностных лиц, и правительство, чтобы устранить причины этих жалоб занималось постоянным контролем над органами суда и администрации и законодательно регулировало их деятельность. Так, например, первый московский царь в 1550 году издал Судебник, а при царе Алексее Михайловиче, был издан новый кодекс «Соборное Уложение», «чтобы Московского государства всяких чинов людем суд и расправа была всем ровна». Московское правительство издавало, от имени государя, также много частных «уставных грамот», «наказов» и разного рода инструкций и предписаний.

Боярская дума состояла из ближайшего окружения царя и стояла во главе древнерусской администрации. Боярство в 16-17 вв., являлось высшим рангом, которым государь «жаловал» своих ближайших помощников. Известно несколько десятков знатных фамилий, преимущественно княжеских, члены которых (обычно — старшие члены) «бывали в боярах». Вторым чином или рангом в думе был «окольничий», который так же назначался царём. Эти «чины» пополнялись исключительно из представителей высшей московской аристократии, и только начиная с XVII в. были единичные случаи пожалования боярства людям из среднего служилого слоя (как Матвеев или Ордин-Нащокин).

Московский подьячий Котошихин рисует такую картину заседаний думы:

«А лучится царю мысль свою о чём объявити, и он им объявя приказывает, чтобы они бояре и думные люди помысля к тому делу дали способ; и кто из тех бояр побольши и разумнее, или кто из меньших, и они мысль свою к способу объявливают; а иные бояре, брады своя уставя, ничего не отвещают, потому что царь жалует многих в бояре не по разуму их, но по великой породе, и многие из них грамоте не ученые и не студированые; однако сыщется и окроме их кому быти на ответы разумному из бо́льших и из меньших бояр. А на чём которое дело быти приговорят, приказывает царь и бояре думным дьяком пометить, и тот приговор записать».

Число бояр и окольничих редко превышало 50 человек. Кроме них в состав думы входило несколько думных дворян и трое или четверо думных дьяков, секретарей и докладчиков думы.

Права и полномочия думы никак не определялись законами. Её компетенции определялись в основном старыми обычаями или волею государя. «Дума ведала очень обширный круг дел судебных и административных; но собственно это было законодательное учреждение» (Ключевский). Законодательное значение думы было прямо закреплено царским Судебником; ст. 98-я Судебника гласила:

«А которые будут дела новые, а в сем Судебнике не написаны, и как те дела с государева докладу и со всех бояр приговору вершатся, и те дела в сем Судебнике приписывати».

Вводная формула новых законов, как правило, начиналась: «государь указал и бояре приговорили». Но, иногда царь решал дела и издавал распоряжения, имевшие характер законодательных постановлений, от своего имени. Иногда он решал их с небольшим количеством советников, — так называемая ближняя или комнатная дума государя. В общее собрание думы дела поступали или по указу государя или по докладам из приказов. Согласно Уложению 1649 г., дума является высшей судебной инстанцией для тех дел, которые в приказах решить «не мочно».

В заседаниях думы мог присутствовать и сам царь (тогда заседание называлось «сиденьем царя с боярами о делах»). Для решения особо важных дел проводилось заседание думы совместно с «освящённым собором», состоявшего из представителей высшего духовенства.

При необходимости из думы выделялись особые комиссии — «ответные» (для переговоров с иноземными послами), «уложенная» (для составления проекта нового Уложения), судная и расправная. В конце XVII в. «Расправная палата» стала постоянно действующей.

Служба бояр окольничьих и думных людей (так назывались думные дворяне и дьяки) состояла не только в их «сиденьи» в думе. Они так же посылались послами к иностранным государям, назначались начальниками («судьями») важнейших приказов, полковыми воеводами и городовыми воеводами в города.

Земские соборы, или «советы всея земли» возникают одновременно с московским царством. «Уложенный» собор 1648—49 гг. принял основы государственного законодательства. Соборы 1598 и 1613 гг. носили учредительный характер и являлись верховной властью в государстве. В Смутное время и непосредственно после него земские соборы сыграли важную роль в деле восстановления «великого Российского царствия».

Первый московский царь созвал (в 1549 г.) первый земский собор для примирения представителей населения с бывшими областными правителями, «кормленщиками», перед отменой «кормлений». Сведения о первом земском соборе кратки и неопределённы, и мало известно о его составе и деятельности.

Известен состав второго земского собора 1566 года для решения вопроса о том, следует ли мириться с королём польским и великим князем литовским на предложенных им условиях. Собор высказался за продолжение войны, предоставив окончательное решение царю: «а во всем ведает Бог да государь наш…; и мы государю своему изъявили свою мысль…».

Земский собор в 1598 году получил учредительный характер. Собору предстояло избрать нового царя и основать новую династию.

В Смутное время «глас народа» из риторической фикции превратился в реальную политическую силу. Когда в 1606 г. вступил на престол боярин князь Василий Шуйский «без воли всея земли», то многие отказались признать его своим царём и повсюду вспыхнули восстания против него; «всеа России земля восколебася на него ненавистью, за еже без воли всех градов воцарился бе».

В 1610 г. московские бояре и «служилые и жилецкие люди» согласились принять на царство польского королевича Владислава и заключили с ним договор, который формально ограничивал его власть и который предусматривал совет всей земли, как нормально действующий законодательный орган: …"суду быти и совершатись по прежнему обычаю и по судебнику Российского Государства; а будет похотят в чём пополнити для укрепления судов, и Государю на то поволити, с думою бояр и всей земли, чтоб было все праведно".

В ляпуновском ополчении 1611 г. «строить землю и всяким земским и ратным делом промышлять» должны были трое воевод, «которых избрали всею Землёю по сему всее Земли приговору»; «а буде бояре, которых выбрали ныне всею землёю для всяких земских и ратных дел в правительство, о земских делах радети и расправы чинити не учнут во всем в правду, …и нам всею Землёю вольно бояр и воевод переменити, и в то место выбрати иных, говоря со всею Землёю».

Во втором земском ополчении князя Пожарского, во время его пребывания в Ярославле (весною 1612 г.) образовался постоянный «совет всея земли», который представлял собою временное правительство для ополчения и для значительной части страны. В переписке выражается мысль о необходимости избрания государя «общим советом», «всею Землёю», «всемирным советом», «по совету всего государства» и т. д. Такой «всемирный совет» был созван в Москву сразу после освобождения её от поляков, «и всякие служилые и посадские и уездные люди, для государского обиранья в царствующий град Москву на совет съехалися».

Новый царь удержался на престоле во многом благодаря поддержке земских соборов, которые в течение первых 10 лет его царствования заседали почти непрерывно.

Во 2-й половине XVII в. земские соборы приходят в упадок.

В состав земских соборов входили три элемента: «освященный собор» из представителей высшего духовенства, боярская дума и представители служилого и посадского классов Московского государства. Всего около 300—400 человек. В XVI веке в качестве представителей от населения приглашались преимущественно должностные лица, стоявшие во главе местных дворянских и посадских обществ.

«Вообще состав собора был очень изменчив, лишён твёрдой, устойчивой организации» (Ключевский). Постоянными элементами соборного представительства были представители служилого и посадского населения. Свободное северное крестьянство было также представлено на соборах, но масса крепостных крестьян там представлена не была.

Органами центрального управления в Московском государстве были приказы. Московские приказы развились из первоначально единоличных и временных правительственных поручений, которые московский великий князь давал своим боярам и вольным слугам. В XVI—XVII вв. эти единоличные поручения превратились в сложные и постоянные присутственные места, получившие название изб или приказов. Так как приказы появлялись постепенно по мере надобности, то распределение правительственных дел между ними представляется чрезвычайно неправильным и запутанным, на наш взгляд.

Одни приказы ведали на всей территории, другие, наоборот, ведали только в отдельных областях, третьи управляли отдельными отраслями, четвёртые ведали небольшими отдельными предприятиями (как приказы Аптекарский и Книгопечатный). Было около 15 приказов по военному управлению, не менее 10 по государственному хозяйству, около 13 по дворцовому ведомству и 12 приказов «в сфере внутреннего благоустройства и благочиния».

Важнейшими приказами общегосударственного значения были следующие:

• Посольский приказ, ведавший внешние сношения;
• Поместный приказ, ведавший служилое землевладение;
• Разрядный приказ, или Разряд, заведовавший военным делом и назначением командного состава;
• Холопий приказ ведал регистрацией холопов;
• Разбойный приказ (с подчинёнными ему губными старостами на местах) ведал важнейшие уголовные дела по всему государству;
• было несколько судных приказов;
• приказы Большой казны и Большого прихода ведали государственное хозяйство и финансы;
• важнейшими территориальными приказами были Малороссийский, Сибирский, а также дво́рцы Казанский, Новгородский, Тверской.

Начальниками, или «судьями», главнейших приказов были обычно бояре и «думные люди» «с товарищи»; с ними в приказах сидели дьяки (секретари) и подьячие (писцы). Второстепенными приказами управляли дворяне с дьяками или одни дьяки. По подсчётам Котошихина, дьяков было в Московском государстве «со 100 человек, подьячих с 1000 человек». Движущей силой приказного управления были дьяки.

При существовавшей бюрократической централизации в Московском государстве в XVII в., московские приказы были завалены бесконечным количеством судебных и административных дел. Имелось множество донесений и запросов от местных управителей-воевод, которые, опасаясь государева гнева в случае ошибки («оплошки»), обращались в Москву по всяким мелочам. Подавляющее большинство таких дел решали дьяки (знатоки законов, указов, наказов (инструкций) и канцелярских обычаев).

Уровень коррупции в приказах был очень высок. Приказные дьяки, как жаловались царю выборные люди на Соборе 1642 г., «обогатев многим богатством неправедным своим мздоимством», накупили себе вотчин и настроили себе домов «палат каменных таких, что неудобь-сказуемо».

Местное управление в Московском государстве XV и первой половины XVI вв. находилось у наместников и волостелей. Наместники правили городами и «подгородними станами», волостели управляли волостями. Их подчинённые органы — тиуны, доводчики, праветчики, недельщики — являлись их слугами (но не государственными чиновниками).

Должности областных управителей назывались «кормлениями», а они сами — «кормленщиками». «Управитель кормился за счёт управляемых областей в буквальном смысле этого слова. Содержание его состояло из кормов и пошлин. Кормы вносились целыми обществами в определённые сроки, пошлинами отдельные лица оплачивали правительственные акты, в которых они нуждались» (Ключевский).

Чтобы оградить население от произвола и злоупотреблений «кормленщиков», правительство устанавливала норму кормлений. В уставных и жалованных грамотах, которые давались самим кормленщикам, была установлена такса, подробно расписывавшая доходы кормленщика, кормы и пошлины. Позднее натуральные кормы (хлеб, масло, мясо, птица и т. д.) были переложены на деньги, а сбор кормов с населения был поручен выборным от обществ (старостам, сотским и др.). Судебная власть кормленщиков ограничивалась двойным надзором за их деятельностью — сверху и снизу. Надзор сверху выражался в «докладе», когда наиболее важные дела из суда кормленщиков передавались для окончательного решения в центральные учреждения. С другой стороны, судебные действия наместников и волостелей подчинялись надзору представителей местных обществ.

Посадские и волостные общества имели свои выборные органы, старост и сотских. Со 2-й половины XV в. эти выборные земские власти становятся все более деятельными участниками местного управления и суда; или общие земские власти, или специально выбранные местными обществами «судные мужи», «добрые люди», «лучшие люди» привлекаются в суд наместников и волостелей; как знатоки местных юридических обычаев и как защитники интересов местных обществ, они должны были «в суде сидети и правды стеречи», то есть наблюдать за правильностью судопроизводства.

Первый судебник (1497 г.) установил, как общее правило, что на суде кормленщиков должно «быти старосте и лутчим людем; а без старосты и без других людей суда наместником и волостелем не судити». То же правило подтверждалось рядом «уставных грамот», данных отдельным местным обществам. Царский судебник 1550 г. устанавливал обязательное присутствие в наместничьем суде старост и «лучших людей, целовальников» или «судных мужей» и повторяет предписание: «А без старосты и без целовальников суда не судити».

В XVI в. произошла замена суда кормленщиков судом выборных земских властей. Сначала из рук наместников и волостелей изъяли суд по тяжёлым уголовным преступлениям, («разбойные и татиные и убивствеиные дела»), и передали избираемым местным обществам «губных старост» и их помощников «губных целовальников». Губные старосты избирались из дворян и детей боярских всеми классами населения, включая крестьян; губные целовальники избирались из среды тяглых (посадских и сельских) людей. Губным старостам подчинялись выборные, низшие полицейские агенты — сотские, пяти-десятские и десятские.

При Иване IV отменили кормления, заменив наместников и волостелей выборными земскими властями, «излюбленными» старостами и земскими судьями, которым поручался суд по всем делам (уголовным и гражданским) и все местное управление вообще. Вместо кормов и пошлин посадские и волостные люди должны были платить денежный «оброк» в царскую казну.

В XVII веке произошёл упадок местного самоуправления. Воеводы, которые раньше были только в пограничных областях «для береженья» от неприятелей, в XVII в. стали во всех городах страны. Воеводы сосредоточивают в своих руках всю власть, и военную и гражданскую.

Воеводы действовали по «наказам» (инструкциям) московских приказов и им подчинялись. Только «губные» учреждения, с губными старостами во главе, сохраняются как особое, формально самостоятельное ведомство. Земские учреждения в посадах и волостях также сохраняются, но они в течение XVII века всё более теряют свою самостоятельность. В северных областях и в XVII веке сохраняется волостной сход с его выборными органами, но сфера их компетенции все более сужается. Волостной суд подчиняется надзору воеводы и решает только мелкие дела.

В период с половины XVI до половины XVII в. «Московское государство может быть названо самодержавно-земским. С половины XVII века оно становится самодержавно-бюрократическим» (Богословский).

В XVI—XVII вв. московское государство находилось непрерывной борьбе на три фронта. Поэтому главной задачей и главной заботой московского правительства была организация военных сил государства.

Основу московского войска составляло конное ополчение землевладельцев, вотчинников и помещиков, особенно последних. Нуждаясь в военных силах, московское правительство раздавало множество «государевых» земель в поместья «служилым людям» — под условием несения государевой военной службы. Служба продолжалась для помещиков всю жизнь, от 15-летнего возраста до старости, дряхлости или тяжёлого увечья.

Отборной частью дворянского ополчения была тысяча «дворян московских», которые составляли гвардию царя и служили также офицерскими кадрами для провинциальных отрядов.

Все служилые землевладельцы должны были являться на войну на своих конях, со своим вооружением и со своими военными слугами, — пропорционально количеству и качеству владеемой ими земли. Крупные землевладельцы-вотчинники, князья и бояре, выступали на войну с целыми отрядами своих вооружённых слуг. Однако московское войско было лишено правильного военного обучения и, вернувшись из похода, разъезжалось по домам.

В XVI в. правительство начало создавать военные части, которые имели бы постоянный и регулярный характер. Такими стали стрелецкие полки. Около 20 стрелецких полков (около 1000 человек каждый) служили в Москве и жили в подмосковных стрелецких слободах. В наиболее важных провинциальных городах и в пограничных крепостях также существовали отряды стрельцов. Кроме стрельцов в городах, имевших военное значение, находились отряды пушкарей (крепостной артиллерии), казаков и отряды служилых людей сторожевого и технического характера: ямщики (для почтовой службы), воротники, казённые плотники и кузнецы. Они набирались на службу из низших слоёв населения. Они жили с семьями в своих домах в подгородных слободах (стрелецкая, пушкарская, казацкая, ямская) и получали от правительства земельные наделы, а частью занимались торговлей и разными ремёслами, но всегда должны были быть готовы на государеву службу.

В случае войны с посадского и крестьянского населения собирались дополнительные кадры «даточных людей», главным образом для обозной и разной вспомогательной службы при войске.

Татары и некоторые другие восточные народы, подчинённые московскому правительству, в случае войны поставляли особые конные отряды для совместных действий с московскими войсками.

Военно-техническая отсталость московских "ратных людей побудила московское правительство в XVII в. завести у себя «полки иноземного строя» — солдатские (пехота), рейтарские (конница) и драгунские (смешанного строя); полки эти набирались из русских вольных «охочих» людей и обучались наёмными иностранными офицерами. Но в XVII в. эти полки ещё не составляли постоянного регулярного войска; они формировались лишь во время войны и распускались по окончании военных действий. Только немногочисленные кадры иноземных офицеров оставались на службе и на жалованье московского правительства; они жили в Немецкой слободе под Москвой, и в конце XVII века у них учился военному делу Пётр I.

• Алексеева С. И. Основные этапы развития аппарата государственного управления в России // Алексеева С. И. Политическая история России. Ч. 1. IX — начало XX вв. / С. И. Алексеева, О. В. Егоренкова, Т. Н. Захарова. СПб.: БГТУ, 2005. С. 182—281.
• Сергей Пушкарёв. Обзор русской истории. М., 1991.
• История государственного управления России. Учебник / Отв. ред. В. Г. Игнатов. — Ростов н/Д: Феникс, 2002—608 с.
• Рассолов М. М., Никитин П. В. История отечественного государства и права //М.: Юрайт. — 2012. — Т. 752.
• Кривошеев Ю. В. О средневековой русской государственности (к постановке вопроса) СПб., 1995. 98 с.
• Кром М. М. Рождение «государства»: из истории московского политического дискурса XVI в. // Исторические понятия и политические идеи в России XVI—XX вв. / отв. ред. Н. Е. Копосов. СПб., 2006. С. 54—69 (Сер. «Источник, историк, история»; вып. 5).
• Борис Николаевич Миронов. Развитие государственности в России в XVII-начале XX века (рус.) // Общественные Науки И Современность. — 2009. — Вып. 4. — ISSN 0869-0499.
• В. Д. Камынин, И. Г. Шишкин. Формирование Московского царства конца XV-XVI в.: дискуссии о цивилизационной принадлежности русской государственности (рус.) // Известия Уральского федерального университета. Сер. 2, Гуманитарные науки. 2012. № 3 (105). — 2012.
• Филюшкин А.и. МОДЕЛЬ "ЦAPCTBA" В РУССКОЙ СРЕДНЕВЕКОВОЙ КНИЖНОСТИ XV-XVI ВВ. // Герменевтика древнерусской литературы. — 2000. — Вып. 10. — С. 262–279. — ISSN 1607-6192.
• Петров К. В. Приказная система управления в России конца XV — XVII вв. и нормативно-правовое обеспечение ее деятельности. — М.—СПб.: Альянс-Архео, 2005. — 144 с.