Чешская литература

Предположительно, эта страница или раздел нарушает авторские права. Её содержимое, вероятно, скопировано с myfilology.ru/slavyanskaya_philologiya/osobennosti-razvitiia-cheshskogo-literaturnogo-iazyka/ практически без изменений (сравнить). Пожалуйста, проверьте дату появления предполагаемого источника в Архиве Интернета и сравните с датой внесения правок в статью. Если вы считаете, что это не так, выскажите ваше мнение на странице обсуждения этой статьи. Если Вы автор, то оформите разрешение на использование текста. Дополнительный комментарий: Из оригинальной статьи скопированы полностью целые обзацы без изменений. Например, "Среднечешская литература", "Литература периода национального возрождения" и др. Дата обнаружения нарушения: 1 июня 2022. Выявившему нарушение: Пожалуйста, поместите сообщение {{subst:nothanks cv|pg=Чешская литература|url=https://myfilology.ru/slavyanskaya_philologiya/osobennosti-razvitiia-cheshskogo-literaturnogo-iazyka/}} – ~~~~ на страницу обсуждения участника, добавившего данный материал в статью. Автору статьи: Авторские права, Получение разрешений, Что делать?

Чешская литература (чеш. Česká literatura) — литература, написанная на чешском языке. Самые ранние тексты на чешском языке относятся к концу XIII века^[1].

Произведения древнего периода написаны на древнечешском языке и носят по преимуществу подражательный характер; нередко вместо настоящей поэзии они представляют собой бесплодное стихоплётство и риторику, что почти одинаково относится как к светской, так и к духовной литературе. К числу произведений, наиболее вращавшихся в населении, относятся в особенности чешская «Александреида», переделка латинской, отмеченная значительной долей патриотизма и вражды к немцам; любопытны также чешские переделки рыцарских повестей и поэм «Тристрам» (Тристан) и «Тиндариаш и Флорибелла», а по патриотическому настроению и ненависти к немцам особенно выдается «Далимилова хроника» начала XIV века.

Вообще говоря, чешская словесность усвоила себе путём переводов и переделок почти всё содержание западноевропейской средневековой литературы со всеми её достоинствами и недостатками; такие международные произведения, как Троянская хроника или бродячие сюжеты апокрифов и рыцарских романов (например, о Штильфриде и Брунцвике, Мелюзии и др.) читались чехами с такой же охотой и любовью, как и другими западноевропейскими народами.

Известную долю самостоятельности в переработках чужих произведений и даже некоторое поэтическое дарование обнаружил сатирический писатель XIV века, учёный пан Смиль из Пардубиц, по прозванию Фляжка, автор сборника дидактико-сатирических басен «Nova rada» (Новый совет), 1395 года. На подражательной почве развилась и чешская мистерия, в некоторых отдельных случаях ("Mastićkař, ň. е. продавец мазей) достигавшая замечательной силы разработки и языка, иногда, впрочем, донельзя распущенного и дерзкого. Из представителей литературы духовно-нравственной выдаются Ян Милич, Матвей из Янова и особенно благородный рыцарь Фома Штитный (1325—1400), автор ряда замечательных для своего времени по языку и содержанию популярных нравоучительных сочинений, удачно раскрывавших сущность христианского учения и нравственности («Rozmluvy nabožné», «Knižky sěstery» č др.).

Проповедническая и писательская деятельность Яна Гуса (1369—1415; особенно замечательна его «Постилла» — толкование евангелия) и его последователей, а равно приверженцев происшедшей из его учения общины чешских братьев, является характеристичной для среднего периода чешской литературы, особенно если присоединить сюда и просветительную писательскую работу Петра Хельчицкого (1390—1460; его «Сеть веры» (Sit viry) — написана в 1455 году), непосредственного, так сказать, отца этой общины.

Из поэтов первой половины периода преимущественно достойны упоминания Дачицкий из Геслова (1555—1626; сатирический сборник «Prostopravda») и Ломницкий (1552—1622; «Kratké naučeni», сатирическая поэма «Kupidova Střela» и «Hadaní» — спор между духовным и светским лицом). В духовной поэзии этого времени преобладают гимны (особенно Ян Благослав, 1523—1571, и Ян Августа, 1500—1572).

Продолжала развиваться на почве мистерии и светская драма сатирического характера («Sedlsky masapust» — студенческая комедия, «О kupci a neverné jeho ženě» — пьеса, написанная в свободных до неприличия, рифмованных стихах).

Характерно для данного времени и замечательное развитие литературы права и истории Цтибор из Цимбурка (1430—1494; его знаменитая в истории чешского права «Товачовская книга») и Викторин Корнел из Вшегрд (1450—1520; «Knihy devatery о pravích…»); Карл Жеротин (1564—1636; «Zpravy o sněmich» — известия о сеймах, «Apologia») и др.].

Из историков особенно известен по прекрасному языку и учености Даниил-Адам Велеславин (1546—1599; «Kalendař Historický»); затем идут Вацлав Гаек из Либочан (умер в 1553 г.; «Kronika Česká»), Бартош Писарь (умер в 1535 году; «Kronika Prašská»^[2]) и некоторые др.

Вообще, чешская проза в это цветущее время чешской письменности достигла особенного развития и высоты, как со стороны содержания, так и особенно по языку; можно указать немало замечательных в этом отношении произведений, например в области землеведения и путешествий ["Kronika Moskevska", любопытные «Přihody» (Приключения) Вацлава Вратислава (русский перевод этой книги, сделанный К. П. Победоносцевым в 1877 г., вышел в Петербурге под заглавием: «Приключения чешского дворянина Вратислава в Константинополе»), Криштоф Гаранш — «Сеstа (путешествие) do Svaté země», 1598, č некоторые др.].

Развитие гуманизма обогатило в это время чешскую литературу множеством прекрасных переводов из латинских и греческих классиков (Григорий Грубый и сын его Сигизмунд, 1497—1554, Вацлав Писецкий, 1484—1511, и многие другие).

Необычайное развитие чешской прозы в это время дало повод к наименованию его «золотым веком» чешской литературы, пожалуй, справедливому, если говорить не столько о содержании произведений, сколько о их внешней форме, о прекрасном, изящном и гибком языке.

С 1620 года начинается время упадка чешской литературы, дошедшего к концу XVIII века почти до полного её исчезновения. Упадок произошёл не сразу: в писательской деятельности знаменитого Яна Амоса Коменского (1592—1670) ещё заметны лучшие качества и свойства предшествовавших ему писателей. Коменский — один из знаменитейших «мировых» педагогов; его «Didaktika» и особенно «Orbis pictus» послужили основанием всей новейшей педагогики; но он был и вообще одним из образованнейших и учёнейших людей своего времени (его «пансофическая» деятельность), а в чешской литературе он известен, кроме того, ещё и прекрасным аллегорически-поэтическим трудом «Labyrint Světa», имевшим для своего времени огромную ценность. Его «Opera didactica omnia» вышла в Амстердаме в 1657 г.; «Дидактика» имеется и в нескольких русских переводах. Одним из любопытнейших факторов упадка чешской литературы этого времени служит истребительная деятельность иезуитского писателя Антона Коняша (1691—1760), уничтожившего в Чехии до 60 тысяч гуситских и других книг и составившего указатель запрещенных чешских книг, подлежащих истреблению. Другим фактором несомненно была германизаторская деятельность Иосифа II, введшего с 1774 года в школы и управление немецкий язык вместо чешского. Но в народе ещё таились силы, оставшиеся от великого исторического размаха, произведенного гуситством. Насильственные действия государя, собравшегося упразднить все его исторические права, вызвали крайнее противодействие и поворот в духовной жизни чехов. Тут-то и начинается воскресение чешской литературы, которым характеризуется её новый период.

Первыми воскресителями явились люди, вышедшие из среды низшего и среднего духовенства, в котором ещё не окончательно заглох интерес к родной старине и народности. Это были: Геласий Добнер (1719—1790), выпустивший в свет критическое издание хроники Гайка, Пельцль, Длабач, Прохазка, издавший новый чешский перевод Нового Завета, Вацлав Дурих, Вацлав Там, Карл Судимир Шнейдер, но особенно деревенский священник Антонин Ярослав Пухмайер (1769—1830) и учёный филолог аббат Йозеф Добровский, «патриарх славяноведения» (1753—1829).

Пухмайер сумел собрать вокруг себя молодые силы, из которых и образовал новую поэтическую школу. В 1795—1814 годах вышли его «Sebráni básnì; (стихотворений)», «Zpěvů» и «Nové básně», сочинённые им и его последователями Войтехом Неедлым (поэмы «Otokar», «Vratislav» и «Václav») и Себастианом Гневковским, автором юмористического стихотворения «Děvin». По указанию Добровского, поэты этой новой школы, с Пухмайером во главе, заменили силлабический размер в стихах тоническим, более пригодным для чешского языка. Позже Шафарик и Палацкий пытались, и со значительным успехом, ввести в чешское стихотворство, вместо тонического размера, метрический («Počatkové čeckého básnictvi», 1818 год).

Учёные сочинения Добровского («Geschichte der böhmisch. Sprache und Literatur», «Institutiones linguae slavicae diaiecti veteris» и много др.) преимущественно написаны на латинском или немецком языке, так как он, при всей любви к родной речи, не верил в возможность её возрождения; тем не менее толчок, данный им родной науке и литературе, был огромный, и деятельность его смело можно рассматривать как краеугольный камень новой чешской письменности.

В 1818 году появилось столь необходимое для успехов науки и литературы средоточие — народный чешский музей, долженствовавший объединять силы и стремления чешских учёных и действительно с большим успехом достигавший этой цели. С 1831 года деятельность музея ещё усилилась, так как при нём была открыта чешская Матица для научной и популярной обработки языка и литературы.

Особенное, исключительное значение для возрождения чешской литературы имело открытие в 1817 году двух знаменитых памятников якобы древнечешской поэзии — Зеленогорской и Краледворской рукописей. Несмотря на то, что обе рукописи были признаны научным сообществом подделками (сперва Зеленогорская, значительно позднее Краледворская), благодаря появлению их в свет совершилось дело великой исторической важности, так как именно они в особенности помогли возрождению чешской литературы. Едва ли во всей всемирной истории найдётся другой подобный пример необычайного воздействия отдельных поэтических памятников на судьбы всей литературы народа. Поэтическое содержание этих памятников указывало на такую художественную высоту творчества и на столь высокоразвитое национальное сознание чехов уже в древнюю, начальную пору их самобытного исторического существования, пробужденная всем этим народная гордость в такой сильной мере удовлетворялась ими, что невольно должен был возбудиться вопрос о неправильности и даже исторической несправедливости подчинённого положения чешского языка и народа в стране; а быв раз поднят, вопрос этот неизбежно должен был привести чехов к отчаянной борьбе с немцами за попранные права, и в этой борьбе, приведшей в конце концов к победе, названным памятникам, как сильным и ярким возбудителям народного чувства и сознания, принадлежала выдающаяся роль.

В конце концов, произошло событие, по справедливому выражению русского слависта Гильфердинга представляющее одну из тех неожиданных побед человеческого духа над глубоко материальной силой, которые всегда действуют облагораживающим образом на человеческую природу и о которых с отрадой вспоминает история. Событие это — возрождение Чешской литературы, народа и языка.

Период возрождения особенно характеризуется учёно-литературной деятельностью таких приснопамятных мужей, как Нестор новой чешской словесности Йозеф Юнгман (1773—1847); Павел Шафарик (1795—1861); Франтишек Палацкий (1798—1876), отец чешской истории; поэты Вячеслав Ганка (1791—1861), Ян Коллар (1793—1852), творец панславистской поэмы «Дочь Славы»; затем: Франтишек Ладислав Челаковский (1799—1852), Ян Воцель (1803—1871), Яромир Эрбен (1811—1870), Йозеф Тыл (1808—1856), Карел Гинек Маха (1810—1836) и многие другие. Эти первые деятели новой чешской литературы в большинстве отличались замечательно ясным славянским патриотизмом на чешской почве (властенецтво), почти не затемненным никакой рефлексией. 1848-й год произвёл в этой литературе большой перелом, характеризуемый значительной разочарованностью в прежних идеалах и направлением более космополитического склада и духа, ударившимся в конце концов в поэзию «мировой скорби», а в самое последнее время — в символизм и даже декадентство.

Крупнейшими выразителями чешской поэтической мысли во второй половине XIX века были Витезслав Галек (1835—1874), Ян Неруда (1834—1891), Адольф Гейдук (1836—1923), но особенно Сватоплук Чех (1846—1908) и Ярослав Врхлицкий (1853—1912), Йосеф Махар (1864—1942), родоначальник и глава поэтов новейшей школы, отделившейся от стариков и предавшейся исканию новых путей, затем Богдан Каминский (1859—1929) и некоторые другие. О поэзии Врхлицкого были критические очерки и в русской литературе; см., например, «Этюды в области новой чешской литературы» А. Степовича, «Очерки из истории славянских литератур» его же (Киев, 1895), и др.

Среди чешских беллетристических произведений выдаются особенно исторические и бытовые романы и повести Алоиза Ирасека (1851—1930). Другие известные беллетристы: Вацлав Требизский, Ладислав Строупежницкий, Густав Пфлегер-Моравский, Юлий Зейер, Вячеслав Волчек, Иосиф Галечек, Шмиловский, Шульц, Якуб Арбес, Франтишек Геритес, Карел Вацлав Райс. Средоточиями беллетристов служили общества «Maj» и «Umělecka Beseda».

Между драматургами известны более других Франц Ержабек, Эммануил Боздех, Франц Закрейс и др. Среди более или менее крупных чешских писателей мы встречаем и несколько женских имен; таковы, например, Божена Немцова (1820—1862), Каролина Светла, София Подлипска, поэтесса Элишка Красногорская и некоторые др.

Чешская наука дала немало очень ценных вкладов в общечеловеческую сокровищницу знаний. Кроме вышеуказанных лиц, следует также назвать историков литературы Алоиса Шемберу, Йосефа Иречка, Карела Тифтрунка, Патеру Адольфа, Вашка Машка, Тругларя, Франца Бартоша, Вацлав Флайшганса; языковедов Мартина Гатталу, Яна Гебауэра, Гейтлера, Антонина Маценауэра; историков Вацлава Томка, Антонин Гиндели, Брандля, Йосефа Эмлера, Йозефа Калоуска, Антонина Резека, Ладислав Пича, Нидерле, Ченека Зибрта. Научная работа чешских учёных сосредоточивается в изданиях музея чешского королевства («Časopis») и академии наук, основанной в 1890 году Главкой, и разных обществ («Listy Filologické», «Česke museum Filologické», «Hlidka» «Česky Lid», «Česky časopis historický» и др.). К изданиям чисто литературным можно отнести «Česká Revue», «Athenaeum» (изд. Философа Масарыка), «Osvěta» (ред. В. Волчек), «Kvety».

В 1890-е годы на передний план выдвигается новое поколение. Новое поколение поэтов дистанцировались как от нео-романтиком так и модернистов: во главе с Станиславом Косткой Нейманом, их творчество было сосредоточена на конкретной реальности, без какого-либо пафоса, или сложной символики. Многие из новых поэтов (Карел Томан, Франя Шрамек, Виктор Дык, Франтишек Геллнер, Петр Безруч) объединились с анархизмом и женским движением, хотя это влияние ослабло на протяжении всего десятилетия. В прозе, работы модернистского поколения только теперь вступило в свои собственные, но разными стилистическими волнами, которые влияют на их прозу, а также проявляется в работе нового поколения — натурализм (Анна Мария Тильшова); импрессионизма (Шрамек, Геллнер, Иржи Магена, Ян Опольский, Рудольф Тесноглидек); венский сецессион (Ружена Свободова, Ян Карасек).

После мятежной первого десятилетия новое поколение поэтов (Томан, Нейман, Шрамек) вернулось к природе и жизни в их работе. Это десятилетие также ознаменовано возвращением католических авторов (Йозеф Флориан, Якуб Демл, Ярослав Дурых, Йозеф Вахал) и первым появлением авангарда в чешской литературе, стремящегося к отразить быстрые изменения в обществе и модернизацию. Первый авангардным стилем был неоклассицизм, который вскоре уступил кубизму, футуризму и цивилизму.

Первая мировая война принесла с собой волну репрессий вновь новой чешской культуры, и это означало некий возврат к прошлому, к традиционным чешским ценностям и истории: гуситам и пробуждению. Война, однако, также вызвала кризис ценностей, веры в прогресс, религии и убеждений, которые нашли выход в экспрессионизме (Ладислав Клима, Якуб Демл, Рихард Вайнер), цивилизме (братья Чапек) и видении универсального братства человечества (Иван Ольбрахт, Чапек-Ход, Шальда).

Межвоенный период, совпадающий с временем Первой республики, является одним из апогеев чешской литературы — новое государство принесло с собой разнообразие мышления и философии, что привело к расцвету литературы и культуры. Первая крупная тема межвоенного периода была война — жестокость, насилие и террор, но и героические действия чешского легиона (Рудольф Медек, Йозеф Копта, Франтишек Лангер, Ярослав Гашек). Новое поколение поэтов возвратило авангард: поэзия сердца (в начале Иржи Волькер, Зденек Калиста) и наивизм (братья Чапек, Йозеф Гора, Ярослав Сейферт, С. К. Нейман). Авангард вскоре раскололся на радикальных пролетарских социалистических и коммунистических авторов (Волькер, Сейферт, Нейман, Карел Тейге, Антонин Матей Пиза, Гора, Йиндржих Hořejší), католиков (Дурых, Демл), и центристов (братья Чапек, Дык, Фишер, Шрамек, Лангер, Ян Гербен). Специфически чешский литературный стиль, поэтизм, был разработан группой Devětsil (Витезслав Незвал, Ярослав Сейферт, Константин Библ, Карел Тейге), который утверждал, что поэзия должна пронизывать повседневную жизнь, что поэзия неотделима от повседневной жизни, что каждый поэт. В этот же период были созданы произведения Франца Кафки, жившего в Чехии, который после смерти стал всемирно известен; однако он писал на немецком и почти не владел чешским языком, поэтому его творчество относят скорее к немецкой литературе.

Проза межвоенного периода дистанцировалась даже больше от традиционной, прозы одной точки зрения прошлого века, в пользу различных точек зрения, субъективности, и обрывчатого повествования. Утопическая и фантастическая литературы вышла на первый план (Ян Вайс, Карел Чапек, Эдуард Басс, Иржи Гаусман), а также жанры документальной прозы, которая стремилась изобразить как картину мира, насколько возможно точно (Карел Чапек, Эгон Эрвин Киш, Иржи Вайль, Рудольф Тесноглидек, Эдуард Басс, Яромир Джон, Карел Полачек); лирическая, художественная проза, которая связана с поэтической поэзией времени (Карел Конрад, Ярослав Ян Paulik, Владислав Ванчура); и католически-ориентированной прозе (Ярослав Дурых, Ян Чеп, Якуб Демл). Драматургия время также следуют той же стилистической эволюции, как поэзия и проза — экспрессионизму, а затем возвращению к реалистичному, гражданскому театру (Франтишек Лангер, Карел Чапек). Наряду с авангардной поэзией, получил распространение авангардный театр, уделяя особое внимание устранению барьеров между актёрами и публикой, нарушая иллюзию единства театральной работы (Osvobozené Divadlo, Иржи Восковец и Ян Верих).

После оптимизма 1920-х, 1930-е годы принесли с собой экономический кризис, который послужил толчком к политическому кризису. Это привело авторов того времени, чтобы сосредоточиться на вопросах общества и духовности (Калиста, Карел Шульц, Халас, Ванчура, Дурых). Изменения были сперва отразились в поэзии: творчество новое поколение поэтов: они начиналик как поэтисты (Богуслав Рейнек, Вилем Завада, Франтишек Халас, Владимир Голан, Ян Заградничек) но их работы гораздо темнее, в их произведениях немало образов смерти и страха.

Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.

После Второй мировой войны в Чехословакии происходит расцвет исторического романа. Крупнейшими мастерами этого жанра стали Милош Вацлав Кратохвил, Вацлав Каплицкий, Владимир Нефф, Франтишек Кубка, Ярмила Лоукоткова, Ярослав Дюрих, Карел Михал^[3].

В 1984 году Ярослав Сейферт стал лауреатом Нобелевской премии по литературе.

Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.

После ноябрьской бархатной революции в 1989 году возникли десятки новых издательств, которые предлагали вниманию читателей запрещённые ранее книги.

• Список чешских писателей и поэтов

• Чешская литература // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Ровда К. И. Чехи и русские в их литературных взаимосвязях: 50—60-е годы XIX века / К. И. Ровда; Отв. ред. акад. М. П. Алексеев; Институт русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР. — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1968. — 248 с. — 1700 экз. (обл.)

• Чешская литература
• http://feb-web.ru/feb/ivl/vl8/vl8-4502.htm