Комлошковский говор

Комлошковский го́вор (также комловшковский говор, комлошковский диалект; русин. комловшськый говор, комловшськый діалект) — один из карпаторусинских говоров, распространённый на северо-востоке Венгрии в селе Комлошка (Комловшка)^[1][2]. Относится к южной группе лемковских (западных карпаторусинских) говоров^[3]. Сформировался в результате переселения русинов преимущественно в первой половине XVIII века из венгерских комитатов Сепеш и Шарош, а также из северных районов комитата Земплен в Комлошку и соседние с ней сёла в южных районах Земплена^[4].

С начала 1990-х годов на комлошковском говоре развивалась письменность^[5], создавались литературные произведения, в основном поэзия, некоторое время издавалась периодика (в частности, газета «Русинскый Жывот»)^[6][7][8]. Данный процесс, практически полностью прекратившийся в 2010-е годы, рассматривается исследователями русинского языка как попытка выработки на основе говора Комлошки особой «русинско-венгерской» литературной нормы^{[7][9][10][11]}. В настоящее время число носителей комлошковского говора уменьшается, его используют в устном бытовом общении наряду с венгерским языком преимущественно лица старшего поколения^[12][13][14].

Помимо диалектных черт, характерных для большинства лемковских говоров, таких, как, например, переход палатализованных согласных с’, з’ в палатальные (sʲ > ɕ, zʲ > ʑ), в комлошковском говоре отмечается также ряд специфических диалектных признаков, в частности, переход л’ > j (люде > юде «люди», у валалї > у валаї «в селе») и образование числительных по типу пять а двадцять «двадцать пять»^[15][16][17]. Как и другие русинские говоры Венгрии, говор села Комлошка испытывает сильное влияние венгерского языка, прежде всего, на лексическом уровне^[1][18].

Письменность говора Комлошки основана на кириллице (гражданской азбуке). Для текстов комлошковских авторов характерно отсутствие единых графики и норм правописания, а также единства используемых фонетических и грамматических черт^[19].

Изучением говора Комлошки в 1950-е годы занимался Э. Д. Балецкий, в наше время — Г. Бенедек^[16][20].

Классификация[править | править код]

Комлошковский говор представляет один из трёх диалектных типов русинского языка в Венгрии наряду с говором села Мучонь, схожим по свои диалектным с особенностям с южнорусинским языком Воеводины, и с закарпатскими, или подкарпатскими, говорами восточного карпаторусинского ареала, носители которых переехали в Венгрию из Закарпатской области Украины, начиная с 1990-х годов^[21][22].

Э. Балецкий, исследовавший говор Комлошки в 1950-х годах, отнёс его к группе лемковских (южнолемковских) говоров западного карпаторусинского типа, распространённых в Словакии^[3][16]. М. Капраль и Г. Бенедек отмечают близость говора Комлошки к пряшевско-русинскому языковому варианту, кодифицированному русинами Словакии^[23][24]. Комлошковский поэт Г. Гаттингер утверждал, что комлошковский говор имеет много общих черт с польскими лемковскими говорами^[25].

Ареал и численность[править | править код]

Ареал комлошковского говора представляет собой языковой остров, размещённый в южной части западного карпаторусинского ареала^[1].

Комлошковский говор является родным для жителей села Комлошки и для лиц, имеющих комлошковское происхождение, которые в последние десятилетия на рубеже XX—XXI веков переселились в Будапешт и в города и сёла Северо-Восточной Венгрии^[26].

Село Комлошка расположено в восточной части в медье Боршод-Абауй-Земплен — в Шарошпатакском яраше^[венг.] недалеко от венгерско-словацкой границы, в 10 км от города Шарошпатак^[27]. Численность населения Комлошки постоянно уменьшается: в 1991 году в селе было 426 жителей, в 2001 году — 344, в 2011 году — 253, в 2020 году — 217^[28].

По сведениям М. Лявинец в 2001 году в Комлошке из 344 жителей 60 человек назвали себя русинами^[22]. По данным переписи 2011 года, в которой на вопрос о национальной принадлежности можно было дать более одного ответа, из 253 жителей села 96,6% отнесли себя к венграм, а 67,4% — к русинам^[28].

Социолингвистические сведения[править | править код]

Село Комлошка, по мнению М. Лявинец, является одним из трёх важнейших центров русинского языка и культуры в Венгрии наряду с Будапештом и селом Мучонь^[22]. Комлошка с начала 1990-х стала центром русинского национального движения в Венгрии^[12][29]. На комлошковском говоре начала развиваться русинская письменность^[5]. Первое время комлошковский говор был, по словам М. Капраля^{[русин.]}, основой, на которой активисты русинского движения Венгрии пытались сформировать литературную норму^[12][9]. Ведущую роль в формировании русинского языкового стандарта играл уроженец села Комлошка поэт, писатель, переводчик, музыкант, редактор, публицист и общественный деятель Г. Гаттингера-Клебашко. На своём родном говоре он писал стихи, прозу, газетные и журнальные статьи^[6]. Также важную роль играла литературная и публицистическая деятельность Ю. Кишшовой, автора и редактора первых русинских изданий на комлошковском говоре^[10][7]. В 2004 году описательную грамматику на базе говора Комлошки и составил Г. Бенедек, что необходимо было для подготовки обзорной статьи в издании «Русиньскый язык» (наиболее сложным оказалось систематизировать по классам глаголы, всего вышло порядка 40 подклассов спряжения). Он также разработал нормы правописания для этого говора^[4][9]. М. Капраль отметил в одной из своих статей, что попытки стандартизировать русинский язык в Венгрии на базе комлошковского говора так и не были доведены до конца. Они и не могли быть успешными, поскольку для этого необходимы были языковедческие знания, языковая компетенция и настойчивая работа. Что касается комлошковских авторов, то у них не было лингвистического образования, учили в начальной и средней школах только словацкий и венгерский языки (что отразилось на их текстах)^[7]. Кроме того, для создания литературной нормы всего лишь двух авторов, пишущих на комлошковском говоре, было недостаточно^[10]. Анализируя творчество Г. Гаттингера, в частности, сборник новелл «Дробни траґедії», опубликованный в 2015 году в журнале «Русинськый Світ / Ruszin világ», М. Капраль указал на большое число в нём вариантных языковых форм и крайне непоследовательное применение орфографических правил^{[~ 1]}. Также М. Капраль заметил, что численность носителей комлошковского говора с каждым годом сокращается и в настоящее время комлошчане составляют небольшой процент от всех венгерских русинов. Поэтому ведущая роль в кодификаторской деятельности венгерских русинов постепенно переходит к носителям закарпатских (подкарпатских) говоров, которые представляют большинство читающих и пишущих по-русински в современной Венгрии^[11][9]. Капраль отметил словакизацию и мадьяризацию комлошковского говора, а также отсутствие носителей, которые были бы способны сформировать и развивать норму на родном говоре^[30]. Когда было принято решение о кодификации «венгерско-русинского» языка, к этому времени по-мучоньски никто не говорил, по-комлошковски писал только Г. Гаттингер, все остальные представители русинской интеллигенции, выступающие за сохранение и развитие родного языка — переселенцы из Украины с родными закарпатскими говорами^[24]. Между тем, в формируемой в настоящее время норме, по мнению М. Капраля, должны быть сохранены лексические и отчасти грамматические особенности как комлошковского, так и мучоньского говоров^[31][32].

В Комлошке носителями русинского языка являются большинство его жителей, при этом практически все двуязычные^[9]. Венгерское одноязычие отмечается только у молодого поколения русинов^[24]. Старшее поколение жителей Комлошки в большинстве своём до сих пор использует местный говор в устном бытовом общении. В отличие от лиц среднего возраста представители старшего поколения могут читать русинскую прессу и книги, так как изучали в школе русский язык и потому знакомы с кириллицей. Среднее поколение, как и молодёжь села практически уже не говорят по-русински, передача русинского языка от старшего поколения к младшему в условиях доминирования во всех сферах жизни венгерского языка прекращается^[12][13][14].

На комлошковском говоре издавалась первая в Венгрии русинская газета «Русинскый Жывот» (1993—1999)^[33][6][34] и журнал «Вседержавный Русинскый Вісник», первые три номера которого выпускались под названием «Столична русинска новинка» (1999—2003)^[8][35][36]. Определённую часть первых русинских печатных периодических изданий занимали публикации на венгерском языке и на других вариантах русинского языка, а иногда и на других славянских языках^[37][7]. При этом в статьях на комлошковском говоре помимо венгерского влияния, по сведениям М. Капраля, отмечалось влияние словацкого литературного языка, поскольку авторы изданий обучались в Комлошке в словацкой начальной школе^[30]. В начале 2000-х годов статьи на комлошковском говоре стали уступать место статьям на закарпатских говорах, в особенности после смены руководства Всевенгерского самоуправления русинов в 2002 году закарпатские говоры стали доминировать как в периодике, так и в прочих областях функционирования русинского языка^[35].

На говоре Комлошки писали и издавали поэзию и прозу выходцы из села Г. Гаттингер и Ю. Кишшова^[38][25][39].

Произведения Г. Гаттингера-Клебашко опубликованы в следующих изданиях^[25][40][41]:

• «Незнал єм — Nem tudtam — Nevedel som» (1993) — сборник стихов на русинском, словацком и венгерском языках;
• «Заказана звізда» (1994);
• «Слызы і море» (1995);
• «Подьте діти» (2005) — сборник детских стихов;
• «Лебедівый осуд» (2007) — поэтический сборник на русинском и венгерском языках;
• «Шыткі» (2009) — сборник стихов и прозы;
• «Праненавість. Нови вырши і курта проза» (2012) — сборник стихов и прозы;
• «Дробни траґедії» (2015) — сборник новелл, опубликован в журнале «Русинськый Світ».

Также автор выпустил свои стихи на диске «Гучна книга од Ґабора» (с музыкальным сопровождением) и три поэмы на диске «Ґаборіґінал». Поэзия и проза Г. Гаттингера издавалась также в антологии «Меджі небом а землюу. Утца Енди Варголові» (1997), на страницах пряшевско-русинской периодики («Русин» и «Народны Новинкы») и на страницах лемковского журнала «Бесіда»^[25][41].

Поэзия Ю. Кишшовой на комлошковском говоре была издана, в частности, в 1997 году в книге «Звук душi»^[42].

По словам А. Д. Дуличенко, письменность на комлошковском говоре отличается у разных авторов как по выбираемой ими графике и правилам орфографии, так и по фонетическим и грамматическим чертам^[5].

В настоящее время в Комлошке создана группа, в которой изучаются русинский язык и культура по четырёхлетней программе по 4 часа в неделю. В обучении используются учебники, созданные специально для русинских школьников Венгрии, ранее использовались учебные пособия, изданные в Пряшеве, Поскольку пряшевско-русинский вариант литературного языка наиболее близок комлошковскому говору. Изучение русинского языка в Комлошке во многом поддерживается благодаря энтузиазму местных учителей, которые сами освоили программу преподавания языка в школе, и воспитателей детского сада, которые проводят подготовительные занятия к школе, разучивая, в частности, с детьми русинские стихи и песни^[43]. В Комлошке школьное обучение к началу XX века велось «по рускі» и по-венгерски^[44]. Во времена Венгерской народной республики, когда существование русинского языка не признавалось, в селе была открыта словацкая школа^[45]. Преподавание русинского языка в Комлошке стало возможным только в 1990-х годах после политических изменений в Венгрии^[30]. Проблема сохранения комлошковского говора связана с тем, что село Комлошка небольшое, с небольшим количеством русинских школьников и с тем, что родители уже не передают детям родной говор. В первый класс каждый год набирают по 5—7 школьников. Все они говорят только по-венгерски^[24]. Тем не менее, М. Капраль считает, что воскресные русинские школы могут содействовать сохранению местного говора как средства устного общения^[35]. Г. Бенедек, отзываясь об обучении в школе родному языку как о «хорошей инициативе», считает это недостаточным для сохранения родного говора без объединения усилий всей интеллигенции села Комлошка^[46].

По сведениям М. Лявинец, в Комлошке регулярно отмечаются народные и церковные праздники с соблюдением всех традиций. Старшее поколение жителей села старается приобщать к ним молодёжь^[43].

История говора[править | править код]

Согласно исследованиям Э. Д. Балецкого, село Комлошка было основано венграми. Населявшие окрестности села восточные славяне, у которых венгры заимствовали некоторые из топонимических названий, постепенно были мадьяризированы. Предки нынешних русинов Комлошки, по данным разных источников, начинают переселяться отдельными группами с южных склонов Карпат на территорию современной Северо-Восточной Венгрии в XVII веке. В основном переселение шло с территории русинско-словацко-польского языкового пограничья — из венгерских комитатов Земплен, Сепеш и Шарош, и отчасти из Галиции. Через столетие численность восточных славян в Комлошке стала такой, что позволила русинскому говору закрепиться и в дальнейшем доминировать в устном общении жителей села. Постепенно на русинский перешли оказавшиеся в меньшинстве среди русинов местные словаки и венгры. Следы словацкого и венгерского языков того времени сохранились при этом в местной топонимике, в прозвищах и в лексике комлошковского говора^[47][4][12].

Комлошковский говор в целом сохранил все основные черты карпатских материнских говоров, но в новых для него условиях несколько отдалился от них. На появлении диалектных различий сказались почти трёхсотлетнее развитие материнских говоров и переселенческого говора Комлошки в изоляции друг от друга и пребывание их в разном этноязыковом соседстве — носители комлошковского говора, со всех сторон окружённые ареалом венгерского языка, оказались вне языковых контактов с носителями словацких и с носителями других русинских говоров. Кроме того, на образование и развитие своеобразных диалектных признаков комлошковского говора оказало влияние смешение русинских говоров, носители которых переселились в Комлошку из разных регионов Карпат. Среди перечисленных причин формирования отличительных диалектных черт говора Комлошки наиболее значимой считается влияние венгерского языка, заметнее всего отразившееся на словарном составе говора^[1][4].

К середине XX века Комлошка оставалась единственным селом в Северо-Восточной Венгрии, в котором практически все его жители продолжали использовать в бытовом общении русинский говор (по-русински продолжала говорить также часть жителей села Мучонь)^[14]. В остальных русинских сёлах этого региона по-русински могли говорить или только помнить отдельные слова и молитвы на родном языке исключительно лица старшего поколения. Русинско-венгерский билингвизм начал складываться в Комлошке в конца XIX века. Через полвека, к середине XX столетия уже практически все жители села наряду с русинским владели также венгерским языком^[20]. В дальнейшем в Комлошке начался постепенный процесс перехода местных жителей от русинско-венгерского двуязычия к венгерскому одноязычию, передача родного языка от старшего поколения к младшему стала прерываться. В числе причин происходившей языковой ассимиляции называют включение прихода Комлошки в Апостольский экзархат Мишкольца, в котором перед началом Второй мировой войны служба была переведена с церковнославянского на венгерский язык, выезд жителей села в другие районы Венгрии на учёбу и в поисках работы^[12], распространение межнациональных браков, отсутствие школы с родным языком обучения. Кроме того, после окончания Второй мировой войны население Комлошки сократилось в результате обмена населением, которое произошло в 1946—1948 годах в рамках договора, по которому венгры переселялись из Чехословакии в Венгрию, а русины вместе со словаками переселялись из Венгрии в Чехословакию. В процессе этого обмена из Комлошки в Чехословакию выехали 64 семьи, в основном на территорию чешско-германского пограничья. В итоге в период с 1941 года по начало XXI века численность населения Комлошке сократилась более, чем в 2 раза с 964 человек до около 400 человек (порядка 130 семей). Число школьников сократилось в ещё большем соотношении — со 182 до 24^[44].

В начале 1990-х годов Комлошка стала центром русинского национального движения. Здесь были основаны первые национально-культурные организации венгерских русинов. Выходцы из Комлошки возглавили органы русинского самоуправления — Г. Гаттингер был избран председателем Всевенгерского самоуправления русинов, Ю. Кишшова возглавила Столичное самоуправление русинов, Л. Попович возглавил Самоуправление русинов Комлошки^[29]. В 1992 году в Комлошке было создано первое в Венгрии русинское общественно-культурное объединение «Организация русинов Венгрии», активисты которого организовали с 1994 года факультативное обучение русинскому в местной школе и начали выпуск первой русинской газеты с 1993 года. В 2004 году в как Комлошке был основан Русинский культурный центр^[43][10]. В селе создан и действует также орган территориального самоуправления русинов в соответствии с законом о правах, предоставляемых властями Венгрии для этнических меньшинств^[28].

В 2010-х годах численность населения Комлошки продолжает сокращаться, по данным на 2020 год население Комлошки составило 217 человек. Продолжаются также и ассимиляционные процессы. На русинском не говорят среднее и младшее поколения русинов. Носителей говора среди старшего поколения становится всё меньше^[14].

Диалектные особенности[править | править код]

Для комлошковского говора характерны диалектные признаки западного ареала карпаторусинского языка, охватывающего области Спиш и Шариш Восточной Словакии, а также Лемковину в Польше, в частности, переход палатализованных согласных с’, з’ в палатальные (sʲ > ɕ, zʲ > ʑ): бешiдуватi (в восточных говорах — бесïдувати) «говорить»^{[~ 2]}; изменение губно-губной согласной u̯ (w) на губно-зубную v в начале слова перед согласной с последующим оглушением в f: фтікати (в восточных говорах — втїкати); распространение окончания -ом у имён и местоимений женского рода в форме творительного падежа единственного числа: меджi собом «между собой»; наличие флексии с твёрдой согласной -т в формах 3-го лица единственного и множественного числа настоящего времени: ся жартуют «шутят, забавляются», однесут «отнесут», прийдут «придут» (в восточных говорах распространена флексия с мягкой согласной -т’); наличие формы глаголов 3-го лица единственного числа мужского рода прошедшего времени с суффиксом -л-: зашвiтил «осветил», бул «был»^{[~ 3]} (для восточных говоров характерны формы с суффиксом -в-)^[38][17].

Наряду с этим для комлошковского говора характерны специфические фонетические, морфологические и лексические черты, ряд из которых неизвестен ни в одном из остальных русинских говоров^[4].

М. Капраль среди своеобразных фонетических, морфологических и лексическиех черт комлошковского говора отмечает такие, как^[15][16]:

• переход боковой согласной л’ в палатальный аппроксимант j (л’ > j): люде > юде «люди», велё > веё «много»,, телё > теё «телёнок», у валалї > у валаї «в селе», у чколї > у чкої «в школе», данное явление, возможно, возникло под влиянием венгерского языка, в котором л’ также утрачена;
• образование составных числительных по типу пять а двадцять «двадцать пять».

Г. Бенедек отмечает среди диалектных особенностей комлошковского говора ряд упрощений, унификаций грамматических форм и аналогических процессов. В частности, в говоре Комлошки под влиянием глагольных форм возму «возьму», возмеш «возьмёшь», возмут «возьмут» форма инфинитива вжати «взять» приняла вид возмути^[4].

К специфическим особенностям комлошковского говора, выделяющим его среди остального русинского ареала, относят диалектные черты, возникшие под венгерским влиянием. Согласно исследованиям Э. Д. Балецкого, венгерский язык оказал воздействие на комлошковский говор в фонетике, синтаксисе и, что наиболее заметно, в лексике. Одна часть мадьяризмов была заимствована носителями комлошковского говора после переселения в Северо-Восточную Венгрию, другая, меньшая часть вошла, по данным письменных памятников XVII—XVIII веков, в словарный состав говора на территории его происхождения — на южных склонах Карпат современной Восточной Словакии и Закарпатской области Украины. Многие из таких мадьяризмов известны и в словацких говорах. Распространение венгерских заимствований после переселения в Комлошку, по сведениям Э. Д. Балецкого, началось в основном с конца XIX века — по мере того, как складывалось русинско-венгерское двуязычие, в комлошковском говоре стало появляться всё больше заимствований, калек и лексических дублетов^[18]. Венгерские заимствования, как правило, адаптированы к фонетической и морфологической системам комлошковского говора: шор «ряд, порядок, очередь», гордов «большая бочка», термеш, iллат, катонак, везер, фокшаґ, iзер, боронґаташ, бiзовно «надёжно, определённо, уверенно», iпен «именно, как раз, точно, только что», леґін’ «парень», фуметезувати, погармадлувати и т. д^[1]

История изучения[править | править код]

Изучением комлошковского говора в середине XX века занимался венгерский исследователь русинского происхождения Э. Д. Балецкий^[16][44][49]. В 1951—1954 годах он провёл полевые исследования говора, собирая записи его носителей. В дальнейшем, используя собранные данные, Э. Д. Балецкий опубликовал ряд статей о комлошковской диалектной системе. В 1956 году он написал обзорную статью с описанием диалектных черт комлошковского говора «О языковой принадлежности и заселении села Комлошка в Венгрии», в которой впервые было дано точное определение места комлошковского говора в классификации закарпатской диалектной группы (ранее говор Комлошки или обобщённо называли «украинским», или относили к говорам смешанного типа, или к словацким или даже к венгерским говорам). В 1958 году вышла статья «Венгерские заимствования в лемковском говоре села Комлошка в Венгрии». Э. Д. Балецкий показал в этом исследовании степень влияния венгерского языка на словарный состав комлошковского говора. Автор описал 372 лексических мадьяризма, в том числе пути их проникновения в говор и процессы их фонетической и морфологической адаптации. В 1980 году была издана статья учёного «Диалектные записи из Комлошки», в которой представлены рассказы о происхождении села, о сельской жизни, о народных обычаях, биографии инфрмантов, сказки, песни, поговорки и т. п. По завершении сбора лексики комлошковского говора (лексический материал говора составлял около 3000 единиц) Э. Д. Балецкий планировал составить диалектный словарь Комлошки, но завершить эту работу ему не удалось^[20].

На рубеже XX—XXI веков исследования комлошковского говора продолжил Г. Бенедек. Он издал несколько работ, посвящённых говору Комлошки, в частности, такие статьи, как «Egy északkelet-magyarországi ruszin település: Komlóska etnikai és nyelvi dimenziói» (1996), «Язык и диалект» (2003), «Судьба палатализованного л' в русинском говоре села Комлошка» (2007) и «Комлошскі варіант русинского языка — актуална сітуація і перспектіви» (2007). Также автор представил описания диалектной системы и социолингвистической ситуации комлошковского говора в издании 2004 года «Русиньскый язык» из серии «Najnowsze dzieje języków słowiańskich»^[16].

Пример текста[править | править код]

Примечания[править | править код]

Комментарии

Источники

Литература[править | править код]

• Bárányné Komári E. Еміль Балецький — дослідник східнослов'янських говорів Угорщини // TEKA Komisji Polsko-Ukraińskich Związków Kulturowych. — Lublin: Oddział PAN w Lublinie, 2014. — Т. IX. — S. 16—23. — ISSN 1733-2249.
• Benedek G. ІІ. Літературный язык. Мадярьско // Русиньскый язык / Redaktor naukowy Paul Robert Magocsi. — Opole: Uniwersytet Opolski — Instytut filologii Polskiej, 2004. — S. 263—275. — 477 S. — (Najnowsze dzieje języków słowiańskich). — ISBN 8386881380.
• Benedek G. ІІІ. Соціолінґвістічный аспект. Мадярьско // Русиньскый язык / Redaktor naukowy Paul Robert Magocsi. — Opole: Uniwersytet Opolski — Instytut filologii Polskiej, 2004. — S. 363—372. — 477 S. — (Najnowsze dzieje języków słowiańskich). — ISBN 8386881380.
• Dudášová-Kriššáková J^{[польск.]}. Miesto rusínskeho jazyka v rodine slovanských jazykov // Русиньскый літературный язык на Словакії. 20 років кодіфікації — Rusínsky spisovný jazyk na Slovensku. 20 rokov kodifikácie (Зборник рефератів з IV. Міджінародного конґресу русиньского языка. Пряшів, 23. — 25. 09. 2015) / зост. i одп. ред. Кветослава Копорова^{[русин.]}. — Пряшів: Пряшівска універзіта в Пряшові. Iнштiтут русиньского языка i културы, 2015. — С. 26—39. — ISBN 978-80-555-1521-2. (Дата обращения: 10 ноября 2020)
• Ljavinec М. Kultúrny život a edukácia Rusínov v Maďarsku // Rusínska kultúra a školstvo po roku 1989 (Zborník vedeckých a vedecko-populárnych príspevkov I.) / A. Plišková (ed.). — Prešov: Prešovská univerzita v Prešove. Ústav rusínskeho jazyka a kultúry, 2008. — S. 244—251. — ISBN 978-80-8068-867-7.
• Štolc J. Nárečie troch slovenských ostrovov v Maďarsku / rediguje J. Svetoň^{[словацк.]}. — Bratislava: Slovenská akadémia vied a umení^{[словацк.]}, 1949. — 541 S. — (Slováci v Maďarsku — Sv. 1).
• Балецкий Э. Д. О языковой принадлежности и заселении села Комлошка в Венгрии (венг.) // Studia Slavica Academiae Scientiarum Hungaricae. — Budapest: Akadémiai Kiadó^[венг.], 1956. — Vol. 2. — S. 345—364.
• Балецкий Э. Д. Венгерские заимствования в лемковском говоре села Комлошка в Венгрии (венг.) // Studia Slavica Academiae Scientiarum Hungaricae. — Budapest: Akadémiai Kiadó^[венг.], 1958. — Vol. 4. — S. 23—46.
• Балецкий Э. Д. Діалектные записи из Комлошки (венг.) // Studia Slavica Academiae Scientiarum Hungaricae. — Budapest: Akadémiai Kiadó^[венг.], 1980. — Vol. 26. — Kiad. 1—2. — S. 97—138.
• Бенедек Ґ. Судьба палатализованного л' в русинском говоре села Комлошка. 2007
• Бенедек Ґ. Комлошскі варіант русинского языка — актуална сітуація і перспектіви // Языкова култура і языкова норма в русиньскім языку (Зборник рефератів із міджінародного научного семінаря Языкова култура і языкова норма в русиньскім языку, котрый ся одбыв 27. — 28. септембра 2007 на Пряшівскій універзітї в Пряшові) / Анна Плїшкова (зост.). — Пряшів: Пряшівска універзіта в Пряшові. Інштітут реґіоналных і народностных штудій, 2007. — С. 169—174. — ISBN 978-80-8068-710-6. (Дата обращения: 10 ноября 2020)
• Дуличенко А. Д. Письменность и литературные языки Карпатской Руси (XV—XX вв.). — Ужгород: Издательство В. Падяка, 2008. — С. 707—710. — 908 с. — ISBN 978-966-387-020-5.Архивная копия от 23 декабря 2019 на Wayback Machine (Дата обращения: 6 ноября 2020)
• Капраль М^{[русин.]}. Якый язык мають кодіфіковати мадярські Русины? // Языкова култура і языкова норма в русиньскім языку (Зборник рефератів із міджінародного научного семінаря Языкова култура і языкова норма в русиньскім языку, котрый ся одбыв 27. — 28. септембра 2007 на Пряшівскій універзітї в Пряшові) / Анна Плїшкова (зост.). — Пряшів: Пряшівска універзіта в Пряшові. Інштітут реґіоналных і народностных штудій, 2007. — С. 85—91. — ISBN 978-80-8068-710-6. (Дата обращения: 10 ноября 2020)
• Капраль М^{[русин.]}. Kultúrny život a edukácia Rusínov v Maďarsku // Русиньскый літературный язык на Словакії. 20 років кодіфікації — Rusínsky spisovný jazyk na Slovensku. 20 rokov kodifikácie (Зборник рефератів з IV. Міджінародного конґресу русиньского языка. Пряшів, 23. — 25. 09. 2015) / зост. i одп. ред. Кветослава Копорова^{[русин.]}. — Пряшів: Пряшівска універзіта в Пряшові. Iнштiтут русиньского языка i културы, 2015. — С. 90—97. — ISBN 978-80-555-1521-2. (Дата обращения: 10 ноября 2020)
• Капраль М^{[русин.]}. Русинськый язык у Мадярщинї по 1989 рокови // Рiчник Руской Бурсы. — 2019. — Т. 15 : Русины по 1989 р. — розвитя i змiны. — С. 171—182. — ISSN 1892-222X. — doi:10.12797/RRB.15.2019.15.05. (Дата обращения: 10 ноября 2020)